Изменить размер шрифта - +

— Значит, в мой мир все же можно вернуться? Ведь Корриган смог.

— Я не говорил, что нельзя. Просто это очень сложно. При всем коварстве и подлости Корригана нельзя не признать, что он очень талантлив, поэто­му у него получилось. На твоем месте я бы думал о том, как попасть в мир сваргов, это гораздо проще. Там живет много гасклитов.

Снова стало тихо. Алина молча сидела на лав­ке у окна, задумчиво глядя на огонь, дед смотрел в темное окно.

— Скажите, — я облизнул пересохшие губы, — насколько я понял, сварги живут хорошо. Так по­чему они не пытаются помогать вам?

— Помогать можно по-разному, — ответил дед.— Они не любят вмешиваться, это противо­речит их принципам. Нельзя привести людей к счастью силой, люди должны быть к этому готовы. Сварги сделали Двери в свой мир — уже давно, лет сто назад. Сначала местные правители пытались их охранять, боялись, что все убегут. А потом по­няли, что в этом нет смысла: мало кто мог пройти через Дверь. Это не так просто, я сам смог пройти далеко не сразу. Глуп был.

Альварос улыбнулся и погладил бороду.

— Сто раз пытался, даже злился на сваргов — думал, что если уж я недостоин, то кто тогда? Потом успокоился, признал, что я недостоин того мира.

— И что?

— Ничего. Все получилось. Меня хорошо при­няли, я прожил у них несколько лет. Но потом вер­нулся.

— Вам не понравилось там?

— Не в этом дело. Просто там совсем другой мир, много техники. Гасклитам там нравится, к тому же им все равно некуда деваться. Ну, а я вер­нулся. Здесь мне лучше.

— Этих миров только три?

— Сложный вопрос... — Альварос кивком ука­зал Алине на бочонок, она послушно наполни­ла кружки. — Я ведь тоже обо всем этом знаю не слишком много. Виго говорил, что миров бесконеч­ное множество, они — как гроздья ягод на ветках. Три наших мира очень тесно связаны, то, что про­исходит в одном из них, отражается на других.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Если у вас война — непри­ятности и у нас, это тоже могут быть войны, земле­трясения, ураганы. И наоборот: происходит что-то у нас — это отражается и на вашем мире.

— Но как это может быть взаимосвязано? — не понял я. — В этом нет смысла.

— Смысл есть. Мы не придаем значения мело­чам, мы не видим связи между явлениями. Ты от нечего делать сорвал травинку — там, у себя. А у нас в результате лес сгорел... — Альварос отхлеб­нул из кружки, вытер пальцем усы. — Все гораздо сложнее, чем мы думаем.

— И что теперь, травинку нельзя сорвать? — я невольно усмехнулся.

— Не в том дело. Почему сварги живут хоро­шо — потому что глупостей не делают, относят-

 

ся ко всему бережно. Тому же сваргу в голову не придет просто так сорвать травинку, от нечего де­лать: она ведь живая. Как ты к миру относишься, так и он к тебе.

— А сварги? Разве на них наши миры не вли­яют?

— Влияют, конечно. Но они понимают, как все происходит, и научились уничтожать это влияние. Раньше ведь как было: летит, скажем, их машина воздушная, что-то ломается в ней, и она падает. Не должно ломаться, не может — а оно ломается. Почему, спрашивается? Да потому что наши с то­бой миры на них влияют. Если у нас плохо, то и у них будет плохо, сломается даже то, что никогда не должно ломаться. Люди называют это случайнос­тью, совпадением, роком, не понимая, что за всем этим стоит царящее в наших мирах разрушение.

— А что сделали сварги?

— Сварги — мудрые люди. Они нашли пусты­ню, далеко от людей, окружили ее специальными машинами. Не знаю, как они это сделали, но имен­но туда стекает вся зараза от влияния наших ми­ров, а машины все это уничтожают, сводят на нет.

Быстрый переход