Говоря откровенно, моя голова уже начала пух­нуть от всех этих новостей. Слишком много всего свалилось на меня за один раз, начиная от горш­ков с колдовским пламенем и заканчивая мирами вне времени и пространства.

— Что такое Глаз? — решился я задать еще один вопрос.

— Особый шар из горного хрусталя, с его помо­щью можно найти Дверь в Потерянном Мире.

— Глаз... Кот говорил Корригану о Глазе, — вспомнил я. — Сказал, чтобы берег его, что тот ему пригодится.

— Кот всегда говорит правду... — Альварос до­пил эль, потом взглянул на меня и устало вздох­нул. — Однако хватит болтовни для первого раза. Нам пора спать.

Я не возражал, потому что глаза и в самом деле уже слипались. Завтра утром мы пойдем к тому проклятому карлику — и я не я буду, если не вы­скажу ему все, что я о нем думаю.

* * *

День клонился к вечеру. Сидя в своем кабинете, Корриган просматривал отчеты графа Безрукова о состоянии дел на границе с Ордеей. Просматривал с нескрываемой усмешкой: судя по всему, в момент составления этой записки в душе графа не то что­бы бесы боролись с ангелами, — скорее, выбор шел между бесами и демонами. Было ясно как день, что граф безбожно воровал казенные деньги — на его месте, впрочем, это делал бы любой. Но за них надо было как-то отчитываться, вот и появлялись в от­четах разграбленные обозы, сгоревшие казармы, пропавшая от чрезмерной жары провизия. У сол­дат подозрительно быстро изнашивалась одежда, а оружие так просто разваливалось в руках — только мастеру-арбалетчику было заплачено, по утверж­дению графа, больше двух тысяч монет.

По особой, наиболее прибыльной статье про­ходили ордейские осведомители. Это вообще был неиссякаемый источник, и граф им беззастенчиво пользовался. Бели судить по называемым графом суммам, то в осведомителях у него ходили все жи­тели Ордеи, включая самого Императора.

Это была одна сторона медали. Другая заклю­чалась в том, чтобы составить о себе выгодное мне­ние, для этого надо было отрапортовать о своих успехах. В успехах числилось многое, начиная с высокой воинской дисциплины, отменной выучки и пылкого боевого духа и заканчивая шестью по­вешенными ордейскими шпионами. За три отчет­ных месяца в королевство перебежало с Ордеи еще около пятисот человек, трое пытавшихся перей­ти на ту сторону схвачены, допрошены и преданы справедливому суду. Редкие вылазки противника всякий раз заканчивались неудачей и лишний раз демонстрировали высокую выучку вверенных ему, графу Безрукову, воинов. Потери упомянутых во­инов за истекший период не превысили сорока че­ловек, да и то в основном от лихорадки и простуды, вызванных нездоровым климатом...

Закончив читать эту чушь, Корриган снова усмехнулся. То, что в одно и то же время люди уми­рали от простуды, а провизия портилась от жары, показалось ему забавным. Безруков, конечно, хо­роший малый, но на этот раз он явно хватил лиш­ку. Не иначе, придется и в самом деле укоротить мерзавцу руки... Корриган небрежно бросил отчет графа на стол и устало зевнул.

— Луис! — негромко крикнул он.

В кабинет тут же вошел слуга.

— Я слушаю, Повелитель... — Слуга почтитель­но поклонился.

— Жену Лядова привезли уже?

— С час как привезли, — ответил слуга. — Как вы и желали, поместили в Розовой комнате.

— Она там?

— Да, только что изволила отужинать.

— Хорошо, ступай... — на лице Корригана по­явилась ухмылка.

Хороша женушка: муж в подвале у Мастера, ей бы косы рвать на себе, как примерной жене — а она, видите ли, изволила отужинать...

— Все они стервы... — пробормотал Корриган, глядя на закрывающуюся за слугой дверь. — Но некоторые из них удивительно хороши.