— Вы про тот злой мальчишка? Или про большой бородатый его превосходительство губернатор? — засмеялась мисс, — они думать, что сильны, потому что жить спокойно, благо-по-лучно! — она справилась с длинным словом и победно улыбнулась. — На самом деле они есть слабые. Я — сильнее всех, я знать, как жить плохо, и всё равно находить свой путь побеждать! Вы тоже — искать. Свой путь, свой место, свой сила и свой — «там». Где вам быть хорошо.

— В Туманном Альвионе разве что?

А что? Там все сорочки — из альвийского шелка.

— Как знать! — мисс сморщила нос — и все ее лицо собралось в складки, как шкурка залежавшегося яблока. — Мы с вами говорить — туман много скрывать.

— Вряд ли я могу вот просто так отправиться искать свое «там». Тогда начнут искать меня, — слабо усмехнулся Митя. Его уже одновременно и тяготил, и завораживал этот разговор. По-крайности, от встречи с Алешкой отвлек изрядно.

— Ваш папа? Или знатный родственники? Ничего! Мне надо было убегать, искать место для таких, как я есть. Вам можно искать прямо здесь, — она приложила руку к сердцу. — Найти? Я не знать! Но вы можете пробовать.

— Вот уже дом Шабельских, мисс Джексон! Дальше я не пойду, не хочу новых ссор с Петром, — радостно выпалил Митя — больше всего ему сейчас хотелось избавиться от мисс. В конце концов, странных людей в его жизни хватало и без альвионки!

— Ясно. Я вам надоедать свои разговор. Вы меня как это говорить… спроваживать, — хмыкнула она. — Даже не просить что-то передать Зинаида?

— Нет, благодарю…

— Лидия? Ох, неужели Ада?

— Никому ничего передавать не нужно, — начал откровенно злиться Митя.

— Как интересны… Но вы понимать, что не мочь устраивать с Алексей никакой дуэль? — вдруг строго сказала она. — Вы есть дети, не взрослый, не офицер. Если вас ловить живой — оба сильно стыдно наказать! Если один убивать другой, один умирать, второй портить себя вся жизнь, даже если вас не отправлять каторга.

— Я понимаю, — выдохнул окончательно вымотанный Митя.

— Тогда до свиданья!

— Буду с нетерпением ждать нашего занятия!

— О! — она прижала руку в перчатке к губам. — Я совсем забывать! Я же вас для это догонять! Чтоб сказать: завтра у нас не быть урок!

— Что-то случилось? — Митя не то, чтоб расстроился, но все же уроки синдарин его привлекали. Зато Ингвар точно не огорчится, а Ниночка так счастлива будет.

— Вы не смочь, я быть занята, — отрезала мисс, так что осталось лишь покивать в ответ, коснуться шляпы набалдашником обсмеянной Алешкой трости, и пошагать дальше в совершенно изгаженном настроении.

Глава 19. Ловушка захлопнулась

Новехонький, только что установленный фонарь, словно пограничный столб, торчал на краю еврейского квартала. Митя поглядел на него с изумлением. Желанию Лаппо-Данилевских потратиться на благоустройство города он вовсе не удивился — должность Иван Яковлевич желает, или орден, или подряд, или попросту делишки свои прикрыть, вот и благотворительствует. Но поставить фонарь у еврейского квартала? Скорее можно было ожидать, что Лаппо-Данилевский уже имеющиеся здесь фонарные столбы спилит!

Впрочем, квартал отделял не только нелепо, словно бы немного наискось выставленный фонарь. Митя показалось, что он переступил невидимую границу. Яркий золотистый свет, озаряющий город, словно пpигac, вокруг потемнело. Здания, вроде бы невысокие, отбрасывали глубокие тени, а узкие улочки тонули в сумраке и напряжении, таком отчетливом, что его можно было потрогать руками.