Я навострила уши. Лекция становилась все интереснее, уже второй раз за день упоминался этот загадочный князь, и вот ведь совпадение – упоминали его как раз после того, как я во сне встретила Винсента.

– Мы не знаем достоверно, какую роль исполняет князь Долины при духе, – торопливо добавил Шезми, предвосхищая наши вопросы. – Известно лишь то, что его не было там сначала. Возможно, дух Сонной немочи держит его при себе как игрушку. Возможно, как раз Урм-аш и ощущает все время, которое он существует, и ему действительно скучно.

– Разве духам свойственны чувства? – вдруг подал голос Тибриус.

– В том-то и дело, что свойственны, – как-то очень печально ответил мастер Шезми. – Так вот, хорши…

Иногда дух Сонной немочи делал хоршу из сожранной души, и можно было заподозрить, что чуть ли не большая часть хоршей – это бывшие сноходцы, потому что пожирал Урм-аш исключительно их, поглощая те частицы духа Пробуждения, что оставались в их душах. Конечно же, хорши не помнили, кем были раньше, и преданно служили своему хозяину.

Они по Долине бродили стайками, и – упаси нас Энне-аш встретить такую стайку!

Хорши имели прекрасную внешность, но ровно до тех пор, пока не хотели открыть рот. А ротики у них были такие, что, однажды увидев, можно тронуться умом: верхняя половинка черепа откидывалась, обнажая жуткие, до самого затылка челюсти с тремя рядами игольчатых зубов.

– Как коробка, крышку которой вы откидываете, – уточнил мастер Шезми. – Впрочем, есть и хорошие новости. Хоршу можно убить самым обычным оружием, если отрубить голову. Именно поэтому все сноходцы учатся обращаться с оружием.

– А кто нас будет учить? – спросил Альберт.

– Мастер Брист. Он – лучший мечник в этих краях. У вас с завтрашнего дня начинаются практические занятия.

– А можно на них не ходить? – Тибриус вальяжно развалился на стуле. – Вы же знаете, что люди моего происхождения и без того умеют справляться с клинком!

Ригерт посмотрел на него так, как смотрят на шаловливых и неразумных детей.

– Смею вас уверить, – сказал он холодно, – что ваши навыки фехтования, которым вас, как вы искренне считаете, обучили, не имеют никакой ценности в Долине Сна.

* * *

К вечеру я чувствовала себя совершенно выжатой. Это после того, как мастер Шиниас провела еще одно занятие, заставляя нас входить в особое состояние для создания привязки, а еще после того, как я просидела два часа в библиотеке, жалобно блея буквы и пытаясь читать под руководством мастера Бриста. Надо сказать, он держался молодцом, только иногда глаз дергался. И тогда я понимала, что безнадежно краснею, и путалась в буквах еще больше. Они скакали перед глазами, сплетаясь тонкими усиками и ножками совсем не в том порядке, в каком следовало, а у Орнуса Бриста снова дергался левый глаз, он сжимал губы и откидывался на спинку кресла, глядя куда-то в потолок библиотеки. И, видят духи, я старалась изо всех сил. Просто, как сказал мастер Брист, всему есть свое время, и наилучшее время для обучения грамоте – это семь лет, а не девятнадцать.

…Сидя на кровати, я болтала босыми ногами. Габриэль разбирала пышные волосы, вынимала из прически шпильки, складывая их на тумбочку. Мы обе устали за день, и даже говорить особо не хотелось. Впрочем, спать мы тоже не собирались, потому что приглашение Аделаиды оставалось в силе.

– Как он отвратителен, – задумчиво проговорила Габриэль. – Надутый индюк.