|
Один всадник воскликнул: — Не вели казнить, ослепительная принцесса! Мы не успели этого варвара ни убрать с твоих царственных глаз, ни поставить в пыль, которую он недостоин даже жрать, ибо это пыль нашего царственного и божественного города... Занавески носилок колыхнулись. Появилась белая нежная и совсем детская рука. Следом выглянуло удивленное девичье личико, очень юное, но красивое настолько, что Владимир задохнулся, будто его ударили поленом под ложечку. — Это и есть варвар? — спросила она чистым музыкальным голосом. Владимир снова вздрогнул, так говорить могли только небесные девы-берегини. — Да, наша повелительница! — Спроси, из какой он страны? — И так видно, гиперборей, наша владычица. — Варяг? Начальник стражи, это он был рядом с носилками, повернул грозное лицо к Владимиру. Тот все еще стоял в боевой стойке с мечом и кинжалом. — Эй, кто ты будешь? — Я росич,ответил Владимир сипло. — Рос,повторил начальник стражи пренебрежительно, но Владимиру почудилась в его громовом голосе тревога. Толмач наклонился с коня к занавескам: — Есть такое крохотное племя на одной из северных границ нашей необъятной империи. Маленькое, дикое, языческое... Принцесса, ей было весен семь-восемь, окинула юного варвара беглым взором. Личико ее выразило скуку. Она уже опускала занавеску, когда Владимир неожиданно даже для самого себя сказал на ломаном ромейском наречии: — Да, я из маленького дикого племени. Того самого, которое разгромило вашего надежного союзника — Хазарский каганат, отобрало у вас Болгарию, сейчас громит ваши войска по дороге сюда, по дороге в вашу жирную империю, где много золота и юных женщин. Из того самого кро-о-о-охотного, которому платите дань! И которому заплатите намного больше! — Что-о-о? — проревел начальник стражи. Похоже, он еще не понял ломаной речи, но ощутил по тону, что варвар сказал резкость, а когда наконец понял, то побагровел страшно, его рука метнулась за мечом. Владимир отступил на шаг по стене влево, открыл телохранителя. Тот поднялся на четвереньки, мотал головой, роняя красные слюни и сопли. Занавески колыхнулись снова. Принцесса выглянула, голосок был озабоченным: — Что с ним? — Упал с коня,сказал Владимир дерзко.Ему почему-то захотелось поставить меня на колени! — Таков этикет,сказала принцесса строго. — Я не ромей! — Правила для всех... — Нет,возразил Владимир яростно. Его руки задрожали, тело затряслось, он заговорил быстро, словно выплевывая как из пращи злые слова.Никто нам и никогда!.. Честь дороже!.. На колени поставить неможно, разве что отсечь ноги до колен... но и тогда голову мою вам не склонить, разве что снять с плеч! Он чувствовал, как в его тело вливается страшная мощь, и сам не знал почему так взбесился. Ведь привык, что он — раб, челядин, на побегушках, так что же сейчас так задело? Он поворачивался, чуть пригнувшись, держал меч и кинжал наготове. На него смотрели без страха, слишком юн, голос почти детский, но уважительно. Начальник стражи сказал внезапно: — Берсерк!.. Дьявол... Всем отступить! Я не хочу терять людей. Добьем его стрелами. Владимир, видя, как всадники попятились, выпрямился, чувствуя, что пришел его смертный час. |
