|
Когда он скользнул равнодушным взором по драгоценным ливанским кедрам, вывезенным сюда за огромные деньги, она ощутила гнев, досаду, но вдруг его глаза встретились с ее глазами, хотя она наблюдала очень скрытно, и она внезапно поняла, что для него лес — не предмет любования, а материал, который нужно рубить, превращать в бревна, строить дома, дворцы, крепости, тараны, засеки... Лес для него — не искусное создание рук Всевышнего, а материал для работы! Отец уже указывал ей на людей с такими лицами и такими глазами. Для них весь мир — лишь арена деятельности. Их деятельности! Отец говорил, что эти люди — вершители судеб, соль земли. Они становятся предводителями войск, совершают перевороты, завоевывают царства. Именно они двигают историю: вперед ли, назад, в сторону, но никогда не остаются наблюдать со стороны, из безопасного укрытия, как стремится для себя большинство. И вот такой человек идет по усыпанной желтым песком дорожке среди павлинов и райских птиц! — Елена,подозвала она подругу,кто вон тот юноша? — В камзоле из соболей? — Нет, ближе к нам. — Беловолосый, с оторочкой из песцов? — Да нет же,сказала она нетерпеливо,вот тот высокий, черноволосый! Который даже в наш императорский сад явился в своей варварской шкуре! Как дикий германец в завоеванном Риме! Подруга взглянула на нее с удивлением. В голосе прозвучала едва заметная насмешка: — Принцесса, но это же... слуга! — Как... слуга? — переспросила Анна ошеломленно. — В посольстве люди самого разного ранга, ты же знаешь. Посол великой княгини, толмачи, помощники, знатные люди. А также челядь для обслуги. Этот молодой прислуживает даже не людям, а коням! Анна прижалась лицом к стене с глазком, чтобы подруга не видела ее внезапной бледности. После паузы, справившись с голосом, сказала ровным тоном: — Все ты знаешь... — А что делать? — вздохнула Елена.Мы еще маленькие. Заводить любовь с начальниками дворцовых караулов, как делают взрослые женщины, вроде бы еще нельзя... Хотя не понимаю, почему? А играть в куклы — слишком взрослые. Только и остается, что смотреть на них и учиться... чтобы потом быть умнее. Главным у россов был гигант с суровым лицом. Лицо в шрамах, но это его не обезображивало, лишь придавало значимость, ибо шрамы мужчин украшают, как женщин серьги и кольца. С ним ходили еще четверо, указывали перстами на диковинки, ахали, таращили глаза. Гигант снисходительно улыбался. Он и мальчик-конюх чем-то были похожи... Единственным слугой, допущенным вместе с самыми знатными росами в сад базилевса — остальным вежливо отказали — был странный слуга, который не преклонил перед ней колени! Анна чувствовала какую-то тайну. Елена прильнула к щелочке: — А ты права. В этом мальчике что-то есть. Врожденное благородство, гордость. В глазах виден ум. В плечах широк, лицо смелое. И красив как сам Сатана, прости меня Господь! — Да,сказала Анна,это в нем есть. Что-то в ее голосе насторожило Елену, но принцесса уже смотрела в глазок с безучастным видом, перебрасывала царственный взор с одного роса на другого. — Славяне,сказала Елена, потупя взор,народ странный... Копни чуть ли не любой знатный род в империи, у каждого либо славянин в предках, либо в родстве со славянами. |
