|
Святослав в два шага поднялся к резному креслу, сел. Бояре толпились за спиной, старались стать ближе. В широкие окна врывался солнечный свет, блистал и переливался на ярких бляхах, застежках, поясах, рукоятях ножей. — Кони просятся под седла,сказал Святослав звонким, как боевой рог, голосом,мечи рвутся из ножен. Мы уходим в поход, дабы добыть Руси чести, а киевским князьям — славу. Моя последняя воля! Ярополку сидеть на столе киевском, блюсти покон отцов наших, собирать дань с земли киевской и всех подвластных нам, быть старшим. Олег едет князем в древлянскую землю. Дань исправно высылать Ярополку, чтить богов, блюсти покон пращуров. Он поднялся, словно его подбросила неведомая сила. Ноги подрагивали от желания выбежать из палаты и прямо с крыльца прыгнуть в седло. Могучий жеребец во дворе уже злобно роет копытом землю, храпит и люто скалит зубы на отрока. Бояре задвигались, зароптали. Великий князь вовсе их ни во что не ставит, ежели сейчас готов удалиться! Виданное ли дело, не успели сесть, как уже все кончилось. А где степенные беседы, где уважительные советы со старшими? От новгородцев шагнул вперед Стойгнев. Так получилось, что он загородил дорогу великому князю, но не попятился, стоял и смело смотрел в грозные очи неистового витязя. — Великий князь,он поклонился.Новгород кладет тебе земной поклон. Шлет дань и дары сверх дани, а еще сверх того — двух заморских коней, драгоценное оружие франкской работы и ларец из-за южного моря... — Благодарствую,сказал Святослав. Он посмотрел через голову новгородца на двери, где маячили двое его дружинников.Теперь говори, что просите. Ведь недаром же скуповатый Новгород прислал что-то сверх урочной дани! Владимир видел, как широкое лицо боярина покрылось крупными капельками пота. Он поклонился еще, сказал просительно: — Прислал нас новгородский люд с жалобой на твоего посадника... Грабит и разоряет нас, часть дани присваивает... Нет-нет, великий князь, мы всю ночь советовались, услыхав о твоем решении... ми хотим просить тебя дать нам тоже своего сына на княжение. Город наш растет быстро, пора и нам получить бы себе князя. Святослав поморщился: — Если посадник проворовался, дам другого. Но князя у меня для вас нет. В Киеве — Ярослав, в Искоростене — Олег. Больше сыновей у меня нет. Это слова как ножом кольнули Владимира. А Стойгнев поклонился, сказал глухим голосом: — Понятно. Богаты земли киевские, как и древлянские, это не наш бедный север... Но я должен сказать тебе, княже, что народ бурлит. Шныряют лазутчики то Оттона, то свеев, то польских князей. Всяк на свою сторону тянет. Святослав страшно оскалился. Кровь отхлынула от его лица, он был страшен: — Что хотят? — Княже, я только посол. Ежели ты хочешь не правды, а сладких слов, только скажи!.. Я тут же скажу, что у нас все хорошо и все поют. Тебе будет приятно. Сейчас приятно. Глаза великого князя полыхали как угли. От него пошла волна такой ярости, что всех вокруг него охватил озноб. Внезапно Добрыня шагнул вперед: — Дозволь слово молвить, княже... У тебя есть еще сын. Ну и что, что челядин? Там ведь не Киев, а всего-навсего Новгород. А с ним могу поехать я, чтобы смирять их буйства. Рука у меня тяжелая, сам знаешь. Святослав некоторое время поедал его глазами. Казалось, вся ярость князя обрушится на верного дружинника. Внезапно Святослав с шумом выдохнул воздух, горячий, как струя пламени Змея. |
