|
Варяжко сперва не ощущал холода, толстый слой перьев укрывал даже от ветра, затем мороз пробрался под кожу, застудил тело. Ярость выветрилась с холодом, он чувствовал только тупое оцепенение. — Я расплачусь,прошептал он твердыми, как деревяшки, губами.На палю всех... За ребра на крюки вдоль всей городской стены... А из этого... что князем себя... кишки буду вытаскивать медленно-медленно... Он начал представлять каким изощренным мукам подвергнет своего врага, сердце застучало чаще. Он ощутил, что кровь начала разогреваться, будто он уже стоит возле багровых углей, где раскаляются крючья, щипцы, прутья, иглы... И только эти горячечные мысли не дали ему замерзнуть, ибо раззадорившиеся новгородцы таскали его по всем улицам, сменяя плечи, по самого вечера. Глава 15 Владимир поклонился боярам, поблагодарил за поддержку, хотя те за весь спор с посланцем Ярополка молчали и только сопели, затем сослался на неотложные дела, кивнул Тавру. Оставив главную палату, они уединились в небольшой комнатке Владимира. Там было тесно от книг и карт, сильно пахло кавой, но для тайных переговоров место было как никуда лучше. — Ну, что скажешь? — Ты говорил хорошо,одобрил Тавр.Меня чуть слеза не прошибла!.. Еще чуть, сам бы поверил, что ты такой. — Политика,отмахнулся Владимир.Я это слово услышал в Царьграде. Оно значит много! Видел, как бояре переменились? — Да, сперва были на его стороне,признался Тавр.Меня холодный пот прошиб. Я уже чувствовал острый крюк под ребрами... Но ты озлобил Ярополка!.. Думаешь, сойдет с рук? — Я озлобил его еще в детстве,ответил Владимир с горечью.Что бы я ни ответил Варяжко, в Киеве меня бы все равно скарали на горло. А так я хоть часть бояр привлек на свою сторону дерзостью да удалью. Семь бед — один ответ! — Тебе не тягаться с Ярополком,осторожно напомнил Тавр.При нем все великокняжеское войско! Там и печенеги, верные псы Ярополка. И деньги ромеев. И подвластные племена. Он прихлопнет весь Новгород как муху и не заметит того! Владимир покачал головой: — Зимой не воюют, а весной долго ждать, пока дороги подсохнут. К тому же придется мосты мостить, гати класть, иначе войску в наш болотистый край не пройти. А мы к тому времени что-то да придумаем. Тавр с сомнением покачал головой: — Придумаем ли? Улыбка Владимира была недоброй: — Когда мы взяли посадника прямо в постели, я принял меры, чтобы точно так же не взяли меня! Как видишь, сработало. Остаток зимы прошел в тревожном ожидании. Владимир усиленно собирал вокруг себя людей незнатных, вызывая ропот, раздавал деньги, земли. Особенно привлекал тех, кто когда-то в молодости решился стащить задницу с печи, побывал в дальних странах. Из Царьграда и подвластных ему городов, из сел империи, возвращались единицы из тех сотен тысяч славян и тысяч русов, кто в юности ушел искать славы и денег в блистательную империю ромеев. Большинство гибло, счастливчики приживались, иные поднимались до невообразимых высот, а богатств скапливали столько, что на всей Руси вместе с Польшей и Чехией не собрать, но бывали неустроенные чудаки, что и там не находили места, возвращались — кто под старость, кто в расцвете годов. Именно эти немногие удивляли, поражали, будоражили умы, заставляли задумываться суровых, но простодушных славян. |
