‑ Да, я любил своего отца, очень любил. Но я вообще люблю людей и не имею ничего против человеческого общества. Я не сволочь и не сумасшедший.

«Я‑то тебе верю, ‑ подумала Мартина. ‑ Чтобы убить отца, требуется чуть больше силенок, чем у тебя, мой мальчик. Я‑то верю, но боюсь, что я буду единственной».

‑ Хочешь аспирина?

В его взгляде все еще прочитывалось желание защищаться.

‑ Серьезно, хочешь?

‑ Я предпочитаю парацетамол. У меня больной желудок.

‑ Есть только аспирин, ‑ сказала Мартина, выдвигая ящик стола и беря коробочку с лекарством.

Она протянула Феликсу две таблетки, достала из мусорной корзины пластиковую кружку и налила в нее воды из бутылки Алекса, стоявшей на полу. Потом спросила у Феликса, хочет ли он есть, и заказала два бутерброда с ветчиной.

Сначала они ели, сидя в молчании по обе стороны письменного стола, потом она поднялась и доела свой бутерброд у окна.

Серебристые волны. Все бегут и бегут. Но скоро река станет спокойнее. Через несколько недель Сена расправит свою длинную ленту, в которой будет отражаться серое небо. Зимой волн почти нет. Баржи выглядят совсем темными, и короткими зимними днями за ними долго не понаблюдаешь. А потом будет ранняя весна. Снова появятся волны, желтые, и побегут все быстрей. Река заволнуется, станет выходить из берегов. И нестись, нестись. О, это симметрия Парижа! Эта четкая граница, прочерченная рекой. А она и ее коллеги ‑ в центре всего этого, держат руку на пульсе города. Париж, Париж. Я работаю в криминальной полиции. Набережная Орфевр, тридцать шесть. Капитан Мартина Левин. Вот она я, здесь. И я здесь останусь, черт возьми! Останусь.

Все это время мобильник Поля Дарка, что лежал теперь на потрепанной папке Алекса, жил безмолвной жизнью большинства вещей. И вдруг он зазвонил. Мартина и Феликс переглянулись. Прежде чем нажать на зеленую кнопку, Мартина запомнила номер телефона, обозначившийся на маленьком сером экране.

‑ Алло, Поль?

‑ Кто его спрашивает? ‑ чарующим голосом поинтересовалась Мартина.

‑ А где Поль?

‑ В данный момент он занят. Я сейчас схожу за ним. Кто говорит?

Чарующий голос не помог, незнакомка повесила трубку, но Мартина все равно узнает, кто звонил. Имея номер, она обратится во Франс‑Телеком, и ей дадут адрес. Она прекратила допрос Феликса. Прежде чем отправиться в Финансовую к Жиберу, она поручила Дарка‑младшего лейтенанту Седрику Дангле, молодому офицеру, которого, по общему мнению, ждала блестящая карьера. У него есть то преимущество, что он не спал с Алексом, подумала Мартина. Приказ, точно удар хлыста, отдавался у нее в голове: «Срочно обратись к Жиберу от моего имени». Надо поторопиться.

«Езжай, моя крошка, удачи тебе…»

«Спасибо, шеф. Еду».

7

Алекс Брюс рассказал о смерти Поля Дарка. Отравлен стрихнином. Страшные мучения. Есть подпись. О кобре Брюс умолчал. Марко Ферензи и Жюстен Лепек избегали смотреть друг на друга. Лепек то и дело запускал руку с растопыренными пальцами себе в волосы, словно расчесывая их. Этот повторяющийся жест убаюкивал, наводил оцепенение. Но Алекс чувствовал себя по‑боевому. В глубине души он любил ситуации, требовавшие от него выдержки: они укрепляли его дух.

‑ Так, а что за подпись? ‑ поинтересовался Лепек.

‑ Название змеи.

‑ Какой? Змей‑то много.

Брюс медлил с ответом. Лепек шумно вздохнул. Вмешался Ферензи, желая помешать своему компаньону брякнуть что‑нибудь невпопад:

‑ Уверяю вас, Поль не имел к змеям никакого касательства.

Как он странно сказал: «не имел к змеям никакого касательства», подумал Брюс.