-  Шурка! - тихо сказал я, почти не разжимая губ, пользуясь тем, что вблизи нас никого не было - слуги жались в отдалении, с ужасом глядя на меня. - Шурка, это я, Крылов.

    Сержант вгляделся в мое лицо и удивленно вытаращил глаза.

    -  Алексей! Неужто ты! Какого черта!

    -  Тише ты, охламон, а то вместе со мной сядешь. Отвечай, не глядя на меня, куда вы меня собираетесь вести?

    Афанасьев коротко заржал, и его разбойничья рожа начала расплываться в восторженной детской улыбке. Потом он взял себя в руки и сострил грозную, сосредоточенную мину.

    -  Значит, добрался-таки до своей крали у курносого под носом. Силен, бродяга! - говорил он, как и я, почти не разжимая губ. - Хорош французский шпион, который акромя «мерси» и «пардон» ни шиша по-французски не понимает!

    Дальше развить эту забавную тему ему не удалось, вернулся из царева кабинета поручик, и Шурка замолчал. Офицер наставил на меня штык своего ружья и, наклонившись к уху Афанасьева, что-то ему зашептал.

    Шурка серьезно кивал головой, хотя в его глазах прыгали смешливые чертики. Поручик кончил говорить, повесил свою пищаль на плечо и пошел вперед. Афанасьев, свирепо оскалившись, грубо толкнул меня следом за старшим наряда, и мы гуськом двинулись на мою Голгофу.

    Шли мы, храня полное молчание. Дождавшись, когда никто нас не видел, Шурка тронул меня за плечо. Я обернулся к нему, кося одним глазом на идущего впереди офицера. Верный слуга царя, лыбясь во весь рот, показал знаками, чтобы я по его команде двинул начальника по затылку, и заговорщицки мне подмигнул. Я подмигнул ему в ответ. Дальше мы продвигались тем же порядком, прекратив всякие сношения.

    Несколько раз, когда поблизости никого не оказывалось, я ждал сигнала, мысленно примериваясь, как половчее хватить по башке щуплого офицеришку, но приказ не поступал. Наконец, когда я отчаялся, и мне показалось, что ничего из Афанасьевской задумки не получится, Шурка ткнул меня в спину, и я тут же, не раздумывая, что есть силы, врезал поручика по затылку. Конвоир успел только крякнуть и снопом повалился на землю. В коридоре, кстати, никого кроме нас не было.

    -  Теперь бей меня и беги! - приказал сержант.

    -  А ты как?! - с тревогой за него, воскликнул я. За время, что мы петляли по дворцу, я просчитывал, какие могут быть неприятности у симпатяги гвардейца - подставлять его мне не хотелось.

    -  Завтра расскажу, - осклабился он. - С тебя шампанское! Вон выход в черный двор, там нет караула!

    Времени на раздумья у меня не было, и я так же основательно, как поручика, двинул сержанта.

    -  Давай еще раз! - приказал Шурка, хорошо выдержав удар. - Чтобы следы были!

    Мне ничего другого не оставалось, как приложить его «со следами», после чего я рванул к выходу со всей быстротой, на которую был способен.

    Однако из дворца я вышел уже не спеша, фланирующей походкой, не глядя по сторонам. На черном дворе было довольно много народа, и на меня никто не обратил внимания. «Хорошо, что это не Михайловский замок, - подумал я, выходя на дворцовую площадь, заполненную торговым и гуляющим людом, - оттуда мне бы так просто не выбраться».

    Я был уже на Невском проспекте, когда во дворце началась кутерьма, и со стороны Невы послышались ружейные выстрелы. Прохожие с любопытством тянули шеи, интересуясь, что произошло, я же, не оглядываясь, уходил всё дальше от опасного места.