|
В течение всех последующих лет его приводило в трепет любое существо, размером превышающее золотую рыбку, и остаток жизни он провел в полном уединении. – Я думаю, он темноволосый, – сказала Гиацинта. Ее собственные волосы были цвета спелой ржи. Бедный принц Гансклякс – я только что о нем вспомнил. Ах, нет, это был герцог Нульборо. Небольшая размолвка с чародеем привела к тому, что голова герцога навек осталась повернутой задом наперед, и ему так часто говорили «до свидания», лишь только он входил в гостиную, что он совершенно охладел к светской жизни и не покидал пределов собственного дворца, а акробатическая ловкость, с которой он умудрялся есть суп, служила для придворных неиссякаемым источником восхищения. Но Гиацинта думала не о них, а о принце Удо. Гонец возвратился из Арабии с ответом, и прибытия его высочества ожидали на следующий день. – Надеюсь, ему будет удобно в Пурпурной комнате, – говорила Гиацинта. – Только иногда мне кажется, что все таки лучше было бы поместить его в Голубую. Они уже поместили его в Голубую два дня назад, пока Гиацинте не пришла в голову мысль, что, может быть, ему будет удобнее в Пурпурной. – Из Пурпурной вид лучше, – сказала всегда готовая помочь Виггз. – Да, и солнца больше. Виггз, не забудь поставить там цветы… А книги? – Я положила на ночной столик «Приключения странствующего рыцаря» и «Дикие животные у нас дома». – О, я уверена, ему понравится. Теперь давай подумаем, что мы будем делать, когда он приедет. Это случится во второй половине дня, и, естественно, он захочет подкрепиться после путешествия. – А что, если устроить пикник в лесу? – Не думаю, чтобы кому нибудь был особенно приятен пикник сразу после дальней дороги. – Я обожаю пикники. – Конечно, дорогая, но принц гораздо старше тебя, и в его жизни наверняка было так много пикников, что они ему могли надоесть. Полагаю, мне следовало бы принять его в Тронном Зале, но это так… так… – Напыщенно, – подсказала Виггз. – Вот именно. Мы будем чувствовать себя неловко. Я думаю принять его здесь, наверху. Я как то меньше волнуюсь на свежем воздухе. – А графиня будет? – Нет, – холодно сказала принцесса. – Во всяком случае, – поправилась она, – она не будет приглашена. Добрый день, графиня. («Как это на нее похоже, войти именно в этот момент», – подумала Гиацинта.) Графиня сделала реверанс: – Добрый день, ваше высочество. Есть небольшое дело, касающееся вашего высочества. Я считаю своим долгом сообщить вам о результатах литературного состязания. – Она говорила очень мягко и тихо, будто уже простила принцессе незаслуженную обиду. – Благодарю вас, графиня. Это очень интересно. Графиня развернула длинный свиток. – Премия присуждена… – она поднесла документ к самым глазам, – Шарлотте Гулигулинг! – Понятно. Кто она такая? – Женщина, заслуживающая всяческого уважения. Деньги придутся ей как нельзя более кстати. Ее поэма заключает в себе ряд неоценимых поэтических достоинств в сочетании с необычайной широтой и… ээ… глубиной взгляда, подобных которым я никогда не встречала. Совершенная форма несет в себе, если можно так выразиться, заряд внутренней эмоциональности и пленяет читателя неповторимой яркостью и точностью сравнений… Короче говоря… – Короче говоря, графиня, она вам нравится. – Она бесподобна! Но разумеется, вы мечтаете ознакомиться с этим шедевром. В ней всего лишь двенадцать сотен строк. Я сейчас продекламирую ее вашему высочеству. Держа развернутый во всю длину манускрипт левой рукой, она торжественно подняла вверх правую и начала голосом, звенящим от волнения: Король Евралии отправился в поход… – Графиня, пожалуйста, отложим это… Я сейчас очень занята. |
