Анатолий Маркуша. Когда нам сорок
Разрешите представиться
Меня зовут Владимиром Егоровичем. Фамилия – Букреев. Мне сорок лет. Ничем выдающимся жизнь моя не отмечена. Обыкновенный инженер, обыкновенный специалист по измерительным приборам. Рост – сто семьдесят два сантиметра. Вес – восемьдесят восемь килограммов. Это не мало, но и не так уж много, чтобы бить тревогу и просить в месткоме путевку на Кавказ. Раньше, лет десять назад, я еще любил ходить зимой на лыжах, а летом – кататься на лодке. Но теперь мне некогда тратить время на такие пустяки. Понимаете, у меня очень много работы – дохнуть некогда. Днем я сижу в конструкторском бюро и ломаю голову над тем, как облегчить и получше скомпановать очередной прибор, а вечером, дома, редактирую технические переводы. У меня есть мечта: я хочу купить «Москвич», но машина стоит довольно дорого. Вот и приходится работать, а не гулять в свободное время... Моя жена–Анна Михайловна – экономист. Ей... впрочем, не буду уточнять, женщины этого не любят, ей несколько меньше лет, чем мне. Анна Михайловна хорошая женщина и любящая мать наших детей – Сережки и Юли. Дети у нас нормальные. Сын тринадцати и девочка десяти лет. Учатся ребята в среднем на 4,27 балла. Иногда они заставляют меня решать задачки на уравнения. Знаете, в одну трубу вливается, в другую вытекает... Анна Михайловна сердится, когда я суюсь в Сережкины учебники, вероятно, она права. В наше время отцы не решали задачек на уравнения, но я не могу отказать детям – очень уж много им задают на дом, прямо ужас сколько они сидят над уроками. Излагать свою биографию во всех деталях не входит в мои планы. Во первых, потому что человек я скромный, во вторых, потому что сколько бы ни старался, ничем похвастать не сумею. Но об одном случае из нашей семейной хроники расскажу. Не так давно Сережка вытащил из старой коробочки, что хранится в моем письменном столе, потемневший пятиугольный жетон. Повертел жетон в руках, прочитал надпись на обороте значка и спрашивает: – Пап, а пап, это твой значок? – Мой. – Так тут же написано: «Победителю соревнований по академической гребле». Выходит, победитель – ты? – Был. Только давно. В одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году, сынок... – Здорово! Расскажи, пап. – Что рассказать? – Как ты стал победителем и вообще. На столе передо мной лежала толстенькая пачка листков– перевод статьи для сборника «Современные измерительные приборы в шведском машиностроении». Статью надо было прочесть к следующему утру. Голова трещала от длинных столбиков цифр, я успел уже обалдеть от сигарет, и, если говорить откровенно, предаваться воспоминаниям мне совсем не хотелось. Но Сережка не отходил от стола и так старательно заглядывал мне в рот, что отмахнуться я не мог. Начал рассказывать. И произошла удивительная вещь. Стоило припомнить, как мы вышли на старт километровой гонки, и в комнате запахло вдруг рекой, послышался скрип уключин, зазвучал сипловатый голос нашего рулевого: – И и и раз, и и и два! Спокойно, мальчишки... Черт возьми! Сколько лет прошло, а все представилось так ясно, словно гранитные трибуны Парка культуры проплыли передо мной не далее чем вчера. Мы очень трусили на дистанции. Мы рвали весла с таким остервенением, будто бы за бортом была не обыкновенная мутноватая вода Москвы реки, а наш злейший враг. Мы задыхались, мы блестели от пота и выиграли этот труднейший километр в жизни... А потом гремела музыка. Долговязый председатель гребной секции вручал нам жетоны победителей и призы, представитель спортивной газеты просил сказать два слова о будущих планах... – Значит, ты экс чемпион, папа? – «Экс»? – «Экс» – значит бывший, – тоненьким голоском объяснила Юля. |
