– Вы очень добры, сэр. – Если бы убрать бороду, стакан с виски, сигару и монокль, то по выражению его лица можно было бы попытаться угадать, что задумал он своим изощренным умом. – Но вы собирались выгнать меня с работы тридцать шесть часов назад.

– Если вы в это верите, – тепло сказал дядюшка Артур, – то поверите еще кое‑чему. – Он выпустил облако вонючего дыма и продолжил. – Один из пунктов в рапорте о вас гласит: «Не годится для обычного расследования. Теряет интерес и быстро начинает скучать. Проявляет лучшие качества в экстремальных ситуациях. В этих случаях не имеет себе равных». Это официальный документ, Калверт. Мне не придется потом отрезать себе правую руку?

– Нет, сэр. Знаете, кто вы, сэр?

– Старый черт Макиавелли, – сказал дядюшка Артур с некоторым удовлетворением, – Вы поняли, что тут происходит?

– Да, сэр.

– Налейте мне еще виски, мой мальчик, на этот раз побольше, и расскажите мне, что произошло, что вы знаете, и что вы предполагаете. И я налил ему побольше виски и рассказал, что произошло, что я узнал, и столько из того, что я предполагал, сколько мне показалось разумным ему рассказать. Выслушав меня, он сказал:

– Итак, вы думаете, – Лох‑Гурон?

– Должен быть, Лох‑Гурон. Больше я нигде ни с кем не разговаривал и никто не мог меня увидеть. Кто‑то узнал меня там. Или получил мое описание по радио. Именно по радио. Судно, которое караулило нас с Вильямсом, пришло из Торбея или откуда‑то вблизи Торбея. Им бы понадобилось в пять раз больше времени, чем нам, чтобы добраться на судне из Лох‑Гурона. Где‑то здесь, на море или на суше, есть радиостанция. И где‑то на Лох‑Гуроне есть другая.

– Вы видели лодку университетской экспедиции на чужом берегу Лох‑Гурова. Якобы университетская экспедиция. У них на борту мог быть передатчик.

– Нет, сэр. Видели бы вы этих чудаков с бородами... – Я встал, раздвинул шторы по обеим сторонам салона и снова сел. – Я сказал вам, что их лодка была повреждена. Она стояла на мертвом якоре, однако в ней было полно воды. Сами они ее не дырявили, естественным путем она тоже возникнуть не могла. Кто‑то о них позаботился. Еще одно мелкое происшествие с малым судном, которые так часто происходят в этих местах.

– Зачем вы раздвинули шторы?

– Еще одно происшествие, сэр. Оно вот‑вот произойдет. Однажды ночью на судне появятся люди. Ханслетт и я мертвы, думают эти люди. По крайней мере я мертв, а Ханслетт или мертв, или у них в руках. Нельзя оставлять. «Файркрест» без присмотра, это может вызвать подозрения, качнется расследование. Поэтому однажды ночью они появятся на судне, поднимут якорь и отведут «Файркрест» в пролив на буксире. А там они перережут приемный патрубок системы охлаждения, включат насос, подающий заборную воду, перейдут на свое судно я снимут шляпы, а тем временем «Файркрест» будет тонуть, чтобы присоединиться к вертолету. И все будет выглядеть очень невинно, ведь Ханслетт и я вполне могли сняться с якоря до восхода солнца...

– И воды пролива поглотят вас, – кивнул дядюшка Артур. – Вы уверены в этом, Калверт?

– На этот раз абсолютно.

– Тогда зачем вы раздвинули эти проклятые шторы?

– Похоронная команда не явится когда попало, они будут ждать своего часа. Лучшее время, чтобы затопить яхту в этих водах, во время прилива, а если вы хотите действовать наверняка, лучше дождаться высшей точки прилива, то есть часа ночи. Ну, а если кто‑то примчится сюда сразу же после того, как я раздвинул шторы, то это будет веским доказательством того, что существует передатчик, о котором мы говорили, и наши приятели, которые на нем работают, находятся где‑то рядом, на суше или на море.