– Смею предположить, что ты выбрал эту цель не случайно, – медленно произнес я. – Это ты меня спрашивал о зависимости во время встречи.

– Какое-то время она была и у меня. Мне нужно было что-то чувствовать, пускай и с помощью препаратов. Но Аляска оказалась глубже и сильнее. Она учила меня, что лучше не чувствовать ничего, чем что-то «неправильное» или «неестественное». Я жил так долгое время. Как робот в человеческом обличье.

– А я пошел другим путем. Делал все, что по их мнению было неправильным. Грустный, маленький бунт, причинивший мне еще большую боль. Но иногда мне казалось, словно я одержим силами, которые мне не подвластны. Они всегда нашептывали, что я никчемный. Ничего не достоин. Поэтому, когда я встретил кое-кого, кто был физическим воплощением добра, то сбежал.

Глаза Сайласа загорелись.

– Ты кого-то встретил?

Я кивнул.

– Но почти уверен, что основательно все испортил. За три года мы виделись один раз.

– Почему?

– Мой психотерапевт говорит, что я вырос в «атмосфере лишений». Ривер был как инъекция всего, без чего я обходился, нарушением статуса-кво. Мне с ним было слишком хорошо. – На глаза наворачивались слезы. – Я боролся против нас на каждом шаге отношений.

– Ривер был добр к тебе?

– Как никто другой.

– Он мне уже нравится. – Сайлас откусил кусочек спринг-ролла. – Но почему бы не попробовать еще раз? Ты уже не такой, как был при вашей последней встрече.

– Верно. Я завязал с выпивкой. И соблюдал целибат два долгих года, что, если ты меня знаешь, так же невероятно, как лунное затмение, комета Галлея и метеоритный дождь, происходящие одновременно.

У меня перехватило дыхание, когда в памяти вновь всплыл тот метеоритный дождь и моя идеальная ночь с Ривером – наш первый раз…

– Это не пустяк, – сказал Сайлас, повторяя мои собственные мысли из прошлого.

– Как только разум немного прояснился, стало легко, – сказал я. – После Ривера мне никого больше не хотелось. И до сих пор не хочется.

– Так чего же ты ждешь?

– Не знаю. Я боюсь снова облажаться. Боюсь, что я недостаточно хорош.

Сайлас на мгновение задумался, сложив руки на столе.

– Всего год назад я был таким же, как ты. Но потом кое-кого встретил.

Я откинулся на спинку стула.

– Вот черт. То, как ты это произнес, уже сказало мне всю правду. Ты безумно в него влюблен.

Сайлас усмехнулся.

– Верно, черт возьми. Его зовут Макс, и он… все для меня. Лучше, чем самые смелые фантазии. Но это было нелегко. У меня тоже есть психотерапевт, периодически я хожу к нему на прием, и Аляска все еще пытается отравить наше счастье. Но когда это происходит, Макс помогает мне. Потому что он любит меня так же сильно, как я люблю его. Я не знаю этого Ривера, но он очень похож на моего Макса.

– Я бы отдал правое яичко, чтобы назвать его своим Ривером.

– Еще не слишком поздно.

– Но вполне возможно. Он мог уже остепениться. Он мечтал о доме с белым забором и двумя «с половиной» детьми, в то время как у меня в крови страсть к путешествиям.

– Значит, нужно идти на компромис. – Сайлас наклонился над столом.