– Когда ты оказываешься на дне пропасти, – ответил я, – то выбираешься для того, чтобы что-то донести людям.

Вопросы и ответы закончились, и зрители выстроились в очередь, чтобы подписать свои книги. Метте и Эллиот встали по бокам от меня, помогая контролировать процесс.

Я поставил свою подпись и нацарапал послание каждому читателю; их имена уже были написаны на стикерах, чтобы я не запутался и не налажал. Многие присутствующие говорили мне, как много для них значила моя работа. Я не знал, что отвечать на комплименты, но старался быть настолько благодарным и вежливым, насколько это возможно.

Наконец подошел последний посетитель. Передо мной оказалась книга. На стикере значилось «Сайлас».

Я замер, затем медленно поднял взгляд на Сайласа Марша.

На нем была голубая футболка, джинсы и бейсболка, которую он снял, когда робко мне улыбнулся. Волосы Сайласа были цвета холодного блонда, каким я и запомнил еще с Аляски, только теперь они не свисали на лицо растрепанными грязными прядями, а были коротко подстрижены и зачесаны со лба. Ему тогда было почти восемнадцать, сильнее и крупнее меня. Теперь он излучал здоровье, под одеждой скрывалось сильное тело, и держался он уверенно, тогда как я помнил его сломленным.

– Сайлас, – выдавил я.

– Привет, Холден. – Его собственный голос тоже охрип. – Давно не виделись.

Я поднялся на дрожащих ногах, часть меня хотела сбежать, когда в голове зашептали демоны Аляски. Воспоминания возвращались одно за другим. Но теперь у меня были способы бороться. Оружие, чтобы дать отпор. На это ушло два года, и работа еще не закончена – возможно, она продлится всю жизнь. Но стоило холоду дотянулся до меня ледяными пальцами, как я заставил себя вспомнить доброту Сайласа. Когда я дрожал в продуваемой сквозняками хижине и думал, что мои кости разлетятся вдребезги от холода, он лег на жесткий пол и обнял меня, делясь тем немногим теплом, которое у него осталось. На несколько мгновений я оказался в безопасности.

Сайлас попытался улыбнуться, но его глаза блестели, и внезапно я выскочил из-за стола и бросился к нему. Мы крепко обнялись; он схватил меня за дрожащие плечи, и я почувствовал, как его грудь вздрагивает от рваных вдохов.

Мы быстро отстранились, вытерли глаза, смеясь и плача одновременно, а затем снова обнялись.

– Черт, как я рад тебя видеть, Холден. Выглядишь великолепно.

– Как и ты. Мне кажется, что я сплю. Что ты здесь делаешь?

– Искал в Интернете что-нибудь почитать и увидел твое имя. Не мог поверить, что это ты; я даже усомнился в авторской фотографии на обороте. Но потом прочитал твою книгу и – срань господня – заплакал, как чертов ребенок. Аляска сквозила в каждой странице. Даже в тех сценах, где она не упоминалась.

– Я должен был от нее избавиться.

– Получилось?

– Она навсегда останется со мной. Просто я постепенно научился лучше сопротивляться ей и не позволять контролировать каждый гребаный момент бодрствования. А ты?

– Аналогично, но это был чертовски сложный путь.

– Понимаю тебя как никто другой. Мои родители отреклись от меня примерно за восемь секунд до того, как я вышел на сцену.

У Сайласа округлились глаза, и он покачал головой.

– Тогда я еще больше горжусь тобой. Не слишком рано такое говорить?

– Совершенно не против, – ответил я с благодарной улыбкой. – Давай куда-нибудь сходим. Я хочу услышать все.

Хотя после встречи у меня была вечеринка и фотосессия, я их отменил, и мы с Сайласом отправились в занюханный китайский ресторанчик в Мидтауне.