– Полагаю, что мой был PG?

– Я бы дал тебе PG-13.

Я рассмеялся.

– Отвали.

– Ты когда-нибудь делал минет женатому психиатру в лечебнице?

Я закашлялся.

– Эм… нет.

– Видишь? NC-17.

– Возьму еще пива.

Холден смешал еще один коктейль, а затем снова наполнил серебряную фляжку из кармана пальто водкой.

– Для подкрепления, – пояснил он.

Я наморщил лоб, наблюдая, как он прячет фляжку в карман.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать будет в феврале. Но в плане выпивки я опережаю свой возраст. И всех в классе. Лучший алкаш года…

– Мне тоже в феврале восемнадцать, – сказал я. – Пятого. А у тебя?

– Двадцать девятого.

– Да ладно? Високосный год.

Холден кивнул.

– Три года из четырех моего дня рождения не существует. – Он бросил на меня многозначительный взгляд. – Вот и думай, что хочешь.

– Мне кажется, это даже круто.

– Думаю, что это Вселенная пытается исправить космическую ошибку. – Он понизил голос. – Бог свидетель, мои родители согласились бы.

Я хотел спросить, что он имел в виду, но Холден ткнул пальцем в ультрасовременную звуковую систему рядом с мини-баром. Пространство заполнила песня Cage the Elephant «Night Running», но вместо того, чтобы вернуться во внутренний дворик, Холден поманил меня в темноту дома.

– Что… – Я прочистил горло. – Что ты делаешь?

– Пора на разведку.

– Включи хотя бы свет.

– Никакого света, – отказался он со озорной ухмылкой. – В темноте всегда веселее.

Мы медленно пробирались мимо стульев и диванов, освещенные только лунным светом из огромных окон.

Я задел край стола, и Холден покосился на меня через плечо.

– Постарайся ничего не сносить по привычке.

Я ухмыльнулся.

– Я квотербек. Моя задача бросать.

Мы прошли через парадную гостиную и столовую и вошли в игровую комнату с бильярдным столом. Полдюжины шаров после заброшенной игры все еще лежали на зеленом фетре.

– К тому же, – сказал я, – если выброшу вазу из окна, разве ты ее не заменишь, как сделал это со столом у Блейлока?

Холден допил коктейль и поставил пустой бокал на книжную полку.

– Это оскорбляет ваши благородные чувства?

– Нет. Просто не люблю разбрасываться вещами.

– А я люблю. – Он взял кий и наклонился над столом, чтобы прицелиться. Из скрытых динамиков доносилась песня о тайнах и демонах.

– Зачем? – поинтересовался я. – Потому что у тебя их так много?

– Ага, и еще потому, что это деньги моих родителей, пока я не окончу школу. Когда они станут моими, я буду заботиться о них лучше.

– А их можно тратить, потому что?..

– Потому что пошли они к черту.

Он плавно, но сильно ударил по белому шару. Стук шаров нарушил относительную тишину. Шары срикошетили от бортиков и два упали в лузы.

– Они больше заботятся о деньгах, чем о моем счастье, – продолжил Холден, выражение его идеального лица было жестоким и холодным. – Я трачу их как можно больше и быстрее, но остаток все равно внушительный.

Он аккуратно забил еще один шар и протянул мне бильярдный кий. Я отмахнулся.

– Не фанат этой игры? – поинтересовался он.