— Гадина!

Сагон медленно встал. Шагнул к Ильгет. Колени ее вдруг ослабли, она упала в кресло.

— Гадина, ведь я просил тебя помочь. Тебя. Я раскрылся…

Такой злобы Ильгет еще никогда не видела на человеческом лице.

— Ты обманула меня!

Ильгет рванулась вперед, но тело было неподвижно. Парализовано. Сагон приковал ее к этому креслу. Видно, здесь ей предстоит и умереть.

Господи, прости его, подумала Ильгет, уже понимая, что все кончено.

— Ты умрешь. Ты умрешь так, как тебе и не снилось. Я заставлю тебя почувствовать все, что чувствую я. Ты сейчас все это поймешь.

Ненависть клокотала в нем. Блеснула длинная игла. Он рванул воротник Ильгет. Всадил иглу в грудину. Ильгет вскрикнула.

Но продолжения не было. Ничего, кроме мерзкой тупой боли в груди. Терпеть можно, бывает хуже.

Господи, помилуй, прости его, спаси его, Господи! - умоляла Ильгет. Воспоминание было слишком живым. По сравнению с этой мукой все остальное - цветочки. Господи, как же его жаль… как он мог пойти на это - на вечное проклятие? Стоит ли вся Вселенная такой цены?

— Я ТЕБЯ просил помочь! Тебя! Почему ты не помогла мне? Зачем мне твой Бог?

— Хэйрион, - сказала Ильгет. Говорить и дышать было больно из-за торчащей в груди иглы, - я ничего так не хочу, как спасти тебя. Если надо взять всю мою кровь, чтобы спасти тебя - то пусть. Я готова отдать все… детей… все. Для тебя… Хэйрион, я люблю тебя. Поверь. Ты просто не можешь поверить.

— Да, я не могу поверить, - сказал сагон, - я поверил тебе - и что?

Он легонько надавил пальцем на кончик иглы. Голова закружилась. Но сознания Ильгет не теряла. Она вдруг почувствовала чьи-то руки сзади. Как будто кто-то держал ее на руках. Кто-то очень хороший. Как Арнис. И боли не было. И не будет, поняла она. Улыбнулась. Наверное, это смерть.

— Сука, - сагон вырвал иглу. Ильгет вздохнула свободно.

— Не больно? Перестала чувствовать боль? Ну а если так?

Сверкнул нож. С треском распорол ткань. Разрезал кожу. Ильгет вскрикнула от боли.

Сагон медленно провел лезвием по ее лицу. Крест-накрест, почти насквозь разрезав щеки.

— Так ощущается, верно? - с издевкой спросил сагон, - а сейчас твои красивые глазки…

— Нет, - вырвалось у Ильгет. Сагон поднес острие к плотно зажмуренному глазу. Разрезал веко. Кровь заливала лицо.

(Ничего. Надо просто перетерпеть, и скоро все кончится. Просто потерпи. Все пройдет, и все будет хорошо. Зачем тебе теперь глаза…)

Сагон больше не трогал Ильгет. Раздался глухой стук, и в тот же миг ее руки и ноги обрели подвижность.

— Иль, детка!

— Ты… - выдохнула Ильгет. Арнис склонился над ней, глаза блестели от слез.

Рядом лежало неподвижное тело сагона.

В следующую секунду обстановка изменилась. Кресло оказалось жестким и деревянным. И находились они сейчас в сакристии. Выходит, все это был лишь морок.

Только вот кровь текла по щекам, мешаясь со слезами - вполне реальная кровь.

— Детка, - Арнис неловко встал, обнял ее, - что он с тобой сделал?

— Арнис, - забормотала Ильгет, хватаясь за его плечи. Правый глаз, поврежденный сагоном, болел нестерпимо и не видел ничего, - Арнис, ты жив… он же убил тебя…

— Он убил только девочку, Айледу. Видимо, хотел потом со мной побеседовать. Только вот я очнулся. Меня будто толкнул кто-то. Иль, тебе больно?

— Да ничего, пара царапин… мы просто поговорили.

Наносистема уже справлялась с болью. Становилось легче.