Дэцин еще жив. Еще нет этого. Потом будет время для горя.

Почему бы не выйти ему на пенсию - он ведь и собирался уже. И жить, как всем старикам, в маленьком доме, с садом, слушать птичье пение по утрам. Гулять на море. Улыбаться ребятишкам. В гости ходить к старым друзьям. Да и мы бы к нему ходили, собирались бы, рассказывали про новые акции. А он бы вспоминал. Он ведь нам из своего опыта почти ничего не рассказывал - а тут рассказал бы, поделился. Господи, почему все так несправедливо?

Так страшно?

— Вот что, Арнис, - заговорил Дэцин, его голос был теперь тверже и суше, - послушай все-таки. Я с этой декурией давно работаю. Значит, так. Самое сложное обычно - это разделить и поставить задачи. Тут что важно? Ойли с Мари никогда не ставь. Он даже на учениях голову теряет, когда она рядом. И вообще Ойли плохо совместим с женщинами, сказывается отсутствие семейного опыта. Но с Иволгой можно ставить кого угодно, и вообще Иволга - это твоя главная опора.

— Хорошо, командир.

— Запоминай. Еще вот что. Эта троица - новых - ну вот, уже сто лет они у нас, а все новые, в смысле, Венис, Марцелл и Айэла - они хорошо втроем всегда работают. Если есть возможность, ставь их втроем. Я раньше пытался их распределять, но потом понял. Ильгет. Раньше я всегда старался поставить ее к кому-то посильнее. Самые сильные у нас, ты понимаешь - это Ландзо, Иволга и Марцелл. Старайся, чтобы кто-то из них был в подразделении обязательно. Но сейчас Ильгет, пожалуй, не хуже, то есть она может работать полностью самостоятельно.

— Дэцин, ты ее вообще недооцениваешь.

— Теперь уже нет. И еще. С людьми главное - не стремиться всегда навязать свою волю, а лавировать надо. Разумно. Понимать, чего все хотят. И пытаться это дело совместить с необходимостью. Ну, это ты сам…

Дэцин дышал тяжело, с хрипом. Арнис привстал.

— Давай я врача позову? Я не знаю, что делать, когда такое дыхание. Тебе ведь тяжело.

— Нет, пока ничего. Ерунда, Арнис, не обращай внимания. Просто это тяжелая работа. Но мне хорошо. Когда я подумаю о том, как Иост умер, жутко. А мне что? Ничего, когда-то это должно было наступить. Арнис…

— Но все равно, зачем тебе мучиться? Ведь можно сделать так, чтобы не было такого дыхания… Чтобы ты спокойно…

— А брось, боли нет, и ладно. Что еще я хотел, Арнис… о кнасторах. Что ты будешь с этим делать?

— Не знаю. Начальство пока думает. Аналитики в работе.

— А ты что думаешь?

— Что я думаю, Дэцин? Война идет уже на Квирине. Они здесь. Ясно, что они работают здесь.

Дэцин кивнул.

— В трудное время я ухожу. Все только начинается.

— Надо начинать что-то делать с кнасторами. Прямо здесь. Ведь где-то они скрываются? На Квирине проводят свои Посвящения. Готовят учеников. Вербуют. Все это можно вычислить. Трудно, но можно - если уж мы сагонов вычисляем.

— Ну хорошо, Арнис. Вычислить-то можно.

— А дальше - как обычно. Изолировать, уничтожать. Здесь мало информационной войны! И питательную среду для кнасторов надо контролировать. Откуда они вербуют людей? Ясно, что идеология у них оккультная. Значит, надо всех эзотериков, все секты и общества взять под наблюдение.

Дэцин помолчал, похрипывая. Затем сказал.

— Но ты представляешь, Арнис, что это будет?

— Да, - Арнис выпрямился, - мы это возьмем на себя. А что делать, Дэцин? У сагонов есть агентура на Квирине. Хуже этого уже ничего быть не может! Да пусть лучше… сто раз пусть мы будем проклятыми, только Квирин чтобы жил.

Дэцин прикрыл глаза. Арнис почувствовал, как сжалось сердце. Зачем это ему сейчас? Умирающему…

— Все хорошо, Арнис, - произнес Дэцин ясным голосом, - все нормально.