– Видимо, да.

– Ты сможешь… ее контролировать? – спросил Алексей.

Это был вопрос, который мог бы выбесить, если бы в его глазах не было искреннего любопытства.

– Нет, – ответила я. – Даже Мастера не контролируют созданных ими вампиров. Обычно у них есть телепатическая связь, и Мастер может призвать другого – заставить его прийти к Мастеру. Судя по тому, как мой отец пытался это описать, существует более тесная связь. Не совсем, как у родителя и ребенка, но нечто покровительственное. Но она получила не так много моей крови, так что, вероятно, здесь ее не будет.

Это будет не проверить, если Ронан не позволит мне к ней снова приблизиться. А я ему не нравлюсь, и он мне не доверяет.

– Тяжела жизнь Суперов, – произнесла Лулу, делая глоток. – Поэтому я отказалась от всего этого.

– Ты могла бы использовать свою силу во благо, – сказал Алексей, и во взгляде, который она бросила на него, не было ничего дружелюбного.

– Прошу прощения?

– У тебя сильная магия. Я могу это сказать. – Он пожал плечом. – Такая растрата, если ты ей не пользуешься.

Лулу напряглась.

– Ты не знаешь ничего ни обо мне, ни о моей магии.

– Я знаю достаточно, – ответил он.

– Думаю, тебе не следует лезть не в свое дело. Власть портит людей, – сказала она. – Она меняет человека, который ей пользуется. Меняет окружающих. Она становится рычагом воздействия, чем то, чего боятся. Просто посмотри вокруг, – произнесла она, покрутив пальцем в воздухе, показывая хижину. – Весь этот курорт состоит из оборотней, которые не хотят, чтобы люди знали, кто они такие. Это не так уж сильно отличается от того, что сделала я.

– Они по прежнему остаются оборотнями, – произнес Алексей.

– А я та, кто я есть, – сказала Лулу. – Я не могу это изменить. Но я не единственный человек в мире, обладающий способностями, которые не использую. Людей, говорящих на нескольких языках, не порицают за то, что они не выбирают карьеру переводчика. И если людям позволено иметь способности и не использовать их, то и мне тоже.

Я не могла с этим поспорить – и не стала бы, даже если бы захотела. Ее магия – ее наследственный дар и бремя – это ее личное дело.

Алексей просто внимательно смотрел на нее, молча и спокойно, а потом кивнул. Признавая то, что она сказала.

– Итак, – произнес Тео, нарушая последовавшее неловкое молчание, – каково это было?

– Каково было что?

– Укусить. И это не похотливый интерес, – добавил он, невинно подняв руки и улыбнувшись Коннору. – Мне просто любопытно.

– Это было… странно, – ответила я после секундного размышления. – Мысленно это было похоже на насилие – учитывая обстоятельства. Но физически это казалось естественным. Свойственным вампиру. Раньше я уже кусала вампиров – двоих. Обоих в Париже, но там все было иначе.

– Кого это ты кусала? – спросил Коннор, всем своим внешним видом как бы спрашивая «Кого мне нужно покалечить?»

Я перевела на него взгляд и ухмыльнулась.

– Одинокий вампир в Париже остается одиноким вампиром в Париже.

Он хмыкнул.

– Ты когда нибудь пробовала кровь оборотня?

Жар так быстро прилил к моим щекам, что я могла бы загореться. С одной стороны, у нас был совершенно обычный разговор о наших природных биологических процессах. Но за этим скрывалось нечто большее – любопытство, предвкушение, интерес.

– Не пробовала, – ответила я, не сводя с него глаз. – Ты предлагаешь?

– Здесь становится жарковато, – произнесла Лулу, поднимаясь со своего места, – и это весьма непрозрачный намек, что нам пора уходить.