— Итак. Много лет назад вы отвезли дочь Ольги Ивановны и Николая Николаевича в детский дом. Там же ее разыскали, спустя определённое время, представились волшебной крестной феей и увезли во взрослую жизнь. Далее, по вашему уверению, вы отправились в Москву. Шел 1960 год. Два года вы прожили там с…Женей? Так ее звали? А потом она якобы встретила Аристарха Милославского. Влюбилась, забеременела и родила сына. Далее, явилась моя, прости Господи, мать, толкнула Женю, та упала, ударилась головой об угол стола и умерла. Вы…или не вы, а Светлана Сергеевна…или все-таки вы, но вместе …обыграли ситуацию так, будто бедолага мыла окна, поскользнулась и упала. Вниз. На улицу. То есть, по сути, изобразили несчастный случай. Этаж, так понимаю, был не первый и даже не второй. Вам поверили. После этого, спустя какое-то время, по требованию матери, моей, естественно, матери, ваша сестра усыновила мальчика Сергея, который остался от порочной связи. Новоиспечённая семья уехала на север. Вот так выглядела рассказанная вами история. Верно же? Ничего не перепутал?

Лиходеев молчал. Он явно не понимал, к чему все идет. Или наоборот. Слишком хорошо понимал.

— Отличная история. Не по содержанию. Тут, конечно, дерьмо дерьмовое. Ничего хорошего в ней нет. А вот по подаче, да. Отыграли вы на пять с плюсом. Шел 1960 год. Так ведь в вашей версии. Только в это время Светлана Сергеевна меня родила. И жили они с Аристархом Николаевичем еще не в Москве, а в Воронеже. Те два года, которые вы с Женей, дочерью Ольги Николаевны провели, тоже не в столице были. А тут. В области. Я, еще когда Вы рассказывали, подумал, херь какая-то с годами выходит. Нескладуха. Как Аристарх в Москву мог попасть? Он еще в ЦК не сидел. Только двигаться начал. А девочка эта, да. Встретила и влюбилась. Но не в моего папашу. А в другого человека. Женя Кац. Верно? Любитель молоденьких Муз. Как в кино. Евгений и Евгения. И родила она от него. Маман знала, потому что из вида свою большую любовь не выпускала. Горело у нее. Забыть не могла. А тут такой поворот. Еще и новая пассия появилась. То, что мать к вам в квартиру, где вы с Женей жили, пришла, очень может быть. И возможно, действительно там ссора вышла. Со всеми вытекающими последствиями. И все дальнейшее тоже правда. Только к Аристарху Серега никакого отношения не имеет. Поэтому Милославский о нем ни сном ни духом. Был. До определенного времени. А маман, наоборот. Приложила все усилия, чтоб пацан в семье вырос и под присмотром. Это ведь сын ее ненаглядного художника. Вопрос меня интересует. Кто Аристарху-то всю эту историю слил? Вы? Посидели, подумали. Решили, что дружить с Милославским гораздо интереснее, чем с Милославской. Он и помочь, если что может. С карьерой например. Отправились к папеньке моему и все рассказали. Так мол и так. Вот такая приключилась детективная история. Когда рассказали?

— Знаешь, что? — Дмитрий Алексеевич попытался встать из-за стола и, подозреваю, смыться. Хрен там!

Я был быстрее. Вскочил на ноги, оказался в одну секунду рядом, а потом со всей силы сжал его плечо, припечатывая мужика обратно к креслу.

— Ты сядь. Не дёргайся. А то я тебе что-нибудь сломаю. Ключицу, например. Хреново лечится. Вопрос задал. Плохо понятно? Вроде, по-русски говорим. Еще раз спрашиваю, когда Аристарху про Серегу доложился?

Лиходеев морщился и пытался скинуть руку. Но я так-то моложе. Да и посильнее буду. А еще меня сильно подпитывала злость. Вообще, если честно, хотелось разнести тут все к чертям собачьим.

— Слышишь, Фигаро. Ты меня не выводи. Из последних сил держусь. Изрядно хочется, знаешь ли, несмотря на разницу в возрасте, морду тебе разукрасить.

Я сжал пальцы еще сильнее, почти выворачивая Лиходееву плечо.

— Сразу! Сразу рассказал! Убери руку! — Он кривился и вертелся на месте, стараясь освободиться.