|
Вот почему, несмотря на общую страсть и взаимное уважение, они с этим стариком десятилетиями жили в параллельных, практически не пересекавшихся вселенных. Причём рядышком, во Флоренции, а не где-нибудь в Токио. Покончив наконец с церемониями, «парни» приступили к работе: закрепили каждый макет в каких-то специальных... даже не знаю, как их назвать... в общем, в каких-то защитных уголках на струбцинах с регулируемыми фанерными разделителями (типа картонок, которые ставят в кондитерских на подносы с пирожными, чтобы те не мялись друг о друга), потом завернули в пузырчатую плёнку и взвалили на плечи. Один макет, самый большой, в двери так и не прошёл, пришлось спускать его из окна на верёвках. На это у нас ушло часа полтора. Наконец, тепло меня поблагодарив и едва сдерживая возбуждение, они погрузились в свой фургон и уехали – Беппе за рулём, двое рядом с ним, а трое оставшихся в кузове, придерживая большой макет, который торчал на целый метр и мог попросту вывалиться. С учётом того, как сдержанно папа с ними общался, думаю, я их больше не увижу. Правда, у них тут, похоже, что-то вроде тайной секты: в воскресенье, то есть вчера, захожу я по традиции в закусочную за столь же традиционным жареным цыплёнком, а один из поваров, с которым мы уж тысячу лет как знакомы, иссохший старикашка с лицом цвета автомобильной покрышки и гнилыми зубами, подходит ко мне и шепчет на ухо: «Слыхал, парни к тебе заезжали». Я сперва не понял, к чему это, а он знай подмигивает и шепчет так тихо, словно это секрет, которого другим клиентам слышать не стоит, даже случайно: «Макеты отца твоего, говорят, ужасно ценные». Так и сказал: «Ценные».
Понял теперь? Нет, наверное, не понял. Впрочем, я сам виноват, что не смог объяснить как надо. Сам виноват, да. Счастливого Рождества Марко
Fatalities<sup></sup> (1979)
«Выживших нет». Таким был вердикт о «трагедии в Ларнаке», как её сразу стали называть, – выражение лингвистически куда более жестокое, чем «94 fatalities», фигурирующее в отчёте, которым инцидент был зарегистрирован в органах управления гражданской авиации. Поскольку самолёт поднялся в воздух из аэропорта Пизы, большинство этих fatalities были итальянцами, и, разумеется, все газеты и телеканалы очертя голову бросились освещать катастрофу; однако прочие fatalità (в другом значении этого слова – злая судьба, роковая случайность), немедленно потеснили её с заслуженных первых полос. Первым делом, спустя всего несколько часов, произошла ещё одна авиакатастрофа, причём из тех, от которых просто так не отмахнёшься – то есть самая серьёзная в истории Америки (в момент взлёта из чикагского аэропорта потерпел крушение DC-10 авиакомпании «Американ Эйрлайнз», 271 fatalities), и это сразу же привело к путанице, вызвав непреодолимый – по крайней мере, с точки зрения журналистики – соблазн смешать два аварии, слепить в единый комок ужаса, пусть даже в реальности у них не было ничего общего, кроме марки самолётов – разных, впрочем, моделей. Но куда сильнее внимание всей страны отвлёк случившийся всего через три дня арест Валерио Моруччи и Адрианы Фаранды, двух самых разыскиваемых членов итальянских «красных бригад». Ещё через пять дней состоялись досрочные политические выборы, в результате которых был сформирован восьмой состав республиканской Палаты депутатов, а ещё через неделю – первые выборы в Европарламент. Пока, Ларнака! Так что время, отведённое газетам на то, чтобы по горячим следам собрать подробности и свидетельства о трагедии, резко сократилось, и только это не позволило репортёрам добраться до Марко Карреры и Неназываемого, сошедших с самолёта прямо на взлётно-посадочной полосе. Повествование, попросту говоря, оборвалось чуть раньше. Основное внимание во всех статьях было уделено «загубленным жизням» – в первую очередь это касалось юных бойскаутов, направлявшихся на крупный международной слёт в замке Любляны, – но времени на дальнейшее расследование журналистам не хватило; по сути, они даже не успели рассказать, как по возвращении тел в Италию прошли похороны, или объявить об обнаружении на дне моря чёрного ящика, поскольку всего через два дня трагедия в Ларнаке постепенно начала скатываться в рубрику «Новости одной строкой», да и там отведённое ей пространство неумолимо сжималось. |
