|
Подскажите, если не сложно, этот номер по-прежнему принадлежит доктору Марко Каррере? Прошу прощения за беспокойство
20:44 Да, это всё ещё мой номер. А Вы кто? 20:44 Здравствуйте, доктор Каррера. Это Каррадори, бывший психоаналитик Вашей, как мне думается, уже бывшей жены. Хочется надеятся, что, выйдя на связь после столь долгого перерыва, я Вас не побеспокою, однако если я ошибаюсь, скажите мне это откровенно и действуйте так, словно я Вам никогда не писал. В противном случае я бы попросил Вас указать время, когда я могу позвонить Вам, завтра или в любой удобный Вам день, поскольку мне нужно с Вами поговорить. 20:45 Можете позвонить завтра утром, в 9.30 примерно, но при одном условии 20:49 Каком условии? 20:49 Научитесь писать «тся-ться» без ошибки 20:50 Дружеская шутка. Без обид, ладно? 20:50 Прошу меня простить. Я имел в виду «надеяться». До завтра. И спасибо 20:54 До завтра 20:54
Как всё прошло (2010)<sup></sup>
– Алло? – Здравствуйте, доктор. Это Каррадори. – Доброе утро. – Можете говорить? – Да, вполне. – Правда? Я Вас не отвлекаю? – Нисколько не отвлекаете. Как Вы? – Хорошо, а Вы? – Тоже неплохо. – Прекрасно. Я рад. – Скажите, доктор Каррадори, я не обидел Вас вчера этими «тся-ться»? Я ведь просто пошутил, но с этими эсэмэсками не поймёшь, шутит кто или серьёзно... – Нет, что Вы. Мне и самому было стыдно, я ведь обычно таких ошибок не допускаю, а вот вчера уж и не знаю, что со мной случилось... – Да, бывает. Просто я подумал, что мой ответ мог Вам показаться несколько грубоватым, мы ведь друг друга почти не знаем... – Не беспокойтесь, я и не думал обижаться. И Вы тоже сразу сказали, что шутите. – Вот и хорошо. Итак, чем я могу помочь? – Ну, если коротко, мне хотелось бы, чтобы Вы рассказали, как всё прошло. Если, конечно, Вы не против. – Что прошло? – Эти годы. Ваша жизнь. Её жизнь. – Ах да, разумеется... – Хотя сперва, наверное, мне стоит рассказать о себе. Согласны? – Да, пожалуй. – Потому что несколько месяцев спустя после... в общем, после нашей встречи десятилетней давности я ушёл из профессии. Покончил с ней. Начисто. В технических терминах это называется burnout, выгорание. Для простоты скажем, что я не смог вернуться в ту систему правил, из которой вышел, явившись к Вам. – Из-за меня, значит... – Нет, благодаря Вам. Знаете, я ведь теперь и представить себе не могу, что снова займусь психоанализом. Я был очень несвободен. Психоанализ – это ловушка. – О, мне можете не рассказывать... И в какой сфере теперь? – Экстремальная психология. Записался в программу ВОЗ, занимаюсь оказанием психологической помощи населению, пострадавшему в результате катастроф. – Чёрт возьми! Это интересно! – Так что в последние годы я мало бывал в Италии. – Ваше счастье! – Сейчас, например, только вернулся с Гаити. И через две недели лечу обратно. – Да, землетрясение – страшная штука... – Самый чудовищный катаклизм в современной истории, уж поверьте. Нам такое и в страшном сне не снилось. – Представляю... Точнее, не представляю. – Это реальная работа, доктор Каррера, по-настоящему нужная. Люди, потерявшие всё, дети, старики, оставшиеся без поддержки, – все они должны жить дальше, потому что так им предначертано. И дело здесь не только в материальных проблемах. |
