Будь Пробо чуть более разговорчивым, а не таким глубочайшим молчуном, каким был, за все прошедшие годы он наверняка отыскал бы повод сказать, что для него этот район Лондона – самое прекрасное и умиротворяющее место из всех, какие он когда-либо видел, способное взволновать его чувства даже в оцепенении, наступившем после смерти Ирены. Но поскольку он так никогда и никому ничего не сказал, это заявление, прозвучавшее тёплым осенним днём 2003 года после сытного воскресного обеда, приготовленного им для Летиции, Марко и Адели, произвело эффект разорвавшейся бомбы. За обедом Летиция, как обычно, сокрушалась, что Джакомо больше не навещает их даже на Рождество, – и Пробо молчал, как молчал всегда, когда его жена выказывала недовольство; но потом, когда обед закончился и все только ждали команды «вольно», бросил свою бомбу: переезд, квартирка, Мэрилебон. Собравшиеся были совершенно ошарашены, и больше всех Летиция, к изумлению которой примешивалась и доля ревности, поскольку планы Пробо, по мере того, как он их озвучивал, казались ей куда более похожими на её собственные: георгианская Англия, поздний Адамов стиль в Лондоне, букинисты, кондитерские, пабы, где толпятся игроки в крикет, дом, где скончался Тёрнер, и другой, где жил Диккенс, и тот, откуда Элизабет Барретт сбежала с Робертом Браунингом именно сюда, во Флоренцию, Собрание Уоллеса, отель «Лэнгхэм» – между прочим, – легендарные платаны на Манчестер-сквер, последнее пристанище пророчицы Джоанны Сауткотт... Да ты вообще о чём, спросила наконец растерявшаяся Летиция: какие ещё платаны, какая пророчица? И Пробо, невозмутимо затянувшись своими «Капри», принялся пересказывать ей историю этой одержимой времён Георгов, самопровозглашённой Жены, облечённой в солнце, описанной Иоанном в Откровении, которая скончалась в 1814 году в возрасте шестидесяти четырёх лет, всего через несколько недель после того, как пророчество, в котором она заявила, что вскоре родит нового Мессию, потеряло последние шансы сбыться. Никакого нового Мессию она, разумеется, не родила и умерла от тяжёлой болезни незадолго до Рождества, хотя её последователи не стали об этом объявлять сразу, а дождались, пока тело начнёт разлагаться, на случай, если ей вдруг взбредёт в голову воскреснуть. Самое известное её пророчество гласило, что конец света наступит в 2004 году, до которого оставалось лишь несколько месяцев, и Пробо заявил, что хочет встретить его именно там, в Мэрилебоне. Всё это он произнёс с видом, не допускающим даже мысли о розыгрыше, не сообщив, впрочем, включает ли в свою причуду Летицию или переезд в Лондон следует понимать как их расставание в возрасте далеко за семьдесят, причём продемонстрировал, что осведомлён о наличии подходящих квартир в интересующем его районе и их ценах – правда, довольно высоких, но в то же время номинально считающихся «доступными».

Чуть позже, ближе к вечеру, Летиция позвонила Марко: его отец что, совсем из ума выжил? Последние мозги растерял? Марко, озадаченный не меньше, успокоил её, сказав, что это определённо был розыгрыш: сказал, что проверил, и всё, о чём говорил Пробо, все эти дома, платаны, пророчицы, – всё было взято из статьи «Мэрилебон» в англоязычной Википедии.