О. Генри. Коловращение
Дверь и мир
У авторов, желающих привлечь внимание публики, существует излюбленный
прием, сначала читателя уверяют, что все в рассказе - истинная правда, а
затем прибавляют, что истина неправдоподобнее всякой выдумки. Я не знаю,
истинна ли история, которую мне хочется вам рассказать, хотя суперкарго
испанец с фруктового парохода "Эль Карреро" клялся мощами святой Гваделупы,
что все факты были сообщены ему вице-консулом Соединенных Штатов в Ла Пасе -
человеком, которому вряд ли могла быть известна и половина их.
А теперь я не без удовольствия опровергну вышеприведенную поговорку,
клятвенно заверив вас, что совсем недавно мне довелось прочесть в заведомо
выдуманном рассказе следующую фразу: "Да будет так", - сказал полисмен".
Истина еще не породила ничего, столь невероятного.
Когда X. фергюсон Хеджес, миллионер, предприниматель, биржевик и
нью-йоркский бездельник, решал веселиться и весть об этом разносилась "по
линии", вышибалы подбирали дубинки потяжелее, официанты ставили на его
любимые столики небьющийся фарфор, кэбмены скоплялись перед ночными кафе, а
предусмотрительные кассиры злачных мест, завсегдатаем которых он был,
немедленно заносили на его счет несколько бутылок в качестве предисловия и
введения.
В городе, где буфетчик, отпускающий вам "бесплатную закуску", ездит на
работу в собственном автомобиле, обладатель одного миллиона не числится
среди финансовых воротил. Но Хеджес тратил свои деньги так щедро, с таким
размахом и блеском, как будто он был клерком, проматывающим недельное
жалование. В конце концов, какое дело трактирщику до ваших капиталов? Его
интересует ваш счет в баре, а не в банке.
В тот вечер, с которого начинается констатация фактов, Хеджес
развлекался в теплой компании пяти-шести друзей и знакомых, собравшихся в
его кильватере.
Самыми молодыми в этой компании были маклер Ральф Мэррием и его друг
Уэйд.
Зафрахтовали два кэба дальнего плавания; на площади Колумба легли в
дрейф и долго поносили великого мореплавателя, непатриотично упрекая его за
то, что он открывал континенты, а не пивные. К полуночи ошвартовались где-то
в трущобах, в задней комнате дешевого кафе.
Пьяный Хеджес вел себя надменно, грубо и придирчиво. Плотный и крепкий,
седой, но еще полный сил, он готов был дебоширить хоть до утра Поспорили -
по пустякам, - обменялись пятипалыми словами, словами, заменяющими перчатку
перед поединком. Мэррием играл роль Готспура (1).
Хеджес вскочил, схватил стул, размахнулся и яростно швырнул его в
голову Мэрриема Мэррием увернулся, выхватил маленький револьвер и выстрелил
Хеджесу в грудь. Главный кутила пошатнулся, упал и бесформенной кучей застыл
на полу.
Уэйду часто приходилось иметь дело с нью йоркским транспортом, поэтому
он умел действовать быстро. Он вытолкнул Мэрриема в боковую дверь, завел его
за угол, протащил бегом через квартал и нанял кэб.
|
