|
Не следует его недооценивать только потому, что он хвастун... Кстати, хвастуна легко перехитрить. Можно поймать его на слове. — Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, доктор Мажио. Я не меньше, чем Филипо, мечтаю, чтобы он убрался из посольства. — Но ведь вы сами его туда привели. — Я себе не представлял... — Чего? — Ну, это уже другой разговор... Я бы все отдал... Кто-то шел по аллее. Подошвы скрипели по мокрым листьям и скорлупе кокосовых орехов. Мы замолчали, застыв в ожидании. В Порт-о-Пренсе никто не гуляет по ночам. Носит ли доктор Мажио с собой револьвер? На него это непохоже. Кто-то остановился под деревьями у поворота аллеи. Послышался голос: — Мистер Браун! — Да? — Вы мне не посветите? — Кто там? — Пьер Малыш. Вдруг я почувствовал, что доктор Мажио исчез. Удивительно, до чего бесшумно умел двигаться этот могучий человек. — Сейчас посвечу, — крикнул я. — Тут никого нет. Ощупью я снова направился в бар. Я знал, где найти фонарик. Когда я его зажег, я увидел, что дверь на кухню открыта. Я взял лампу и вернулся на веранду. Пьер Малыш поднялся по ступенькам мне навстречу. Я уже несколько недель не видел его плутоватой мордочки. Куртка у него промокла насквозь, и он повесил ее на спинку стула. Я налил бокал рома и стал ждать объяснений — он редко появлялся после захода солнца. — У меня сломалась машина, — сказал он, — я переждал, пока не утих дождь. Сегодня что-то долго не включают свет. Я спросил по привычке — в Порт-о-Пренсе это было постоянной темой светской беседы: — Вас обыскали на заставе? — В такой ливень не обыскивают, — сказал он. — В дождь нет никаких застав. Нельзя требовать от милиционера, чтобы он работал во время грозы. — Давно я вас не видел, Пьер Малыш. — Я был очень занят. — Неужели так много новостей для светской хроники? В темноте послышалось хихиканье. — Что-нибудь всегда найдется. Мистер Браун, сегодня большой день в моей жизни. — Неужели вы женились? — Нет, нет, нет. Гадайте дальше. — Получили наследство? — Наследство в Порт-о-Пренсе? Что вы! Мистер Браун, я приобрел радиолу. — Поздравляю. Она работает? — Не знаю, я еще не купил пластинок. Заказал Хамиту пластинки. Жюльетт Греко, Франсуазу Арди, Джонни Холлидея... — Я слышал, мы потеряли Хамита. — Как? Что случилось? — Он исчез. — Первый раз в жизни, — сказал Пьер Малыш, — вы меня обскакали. Кто вам сообщил эту новость? — Я не выдаю своих источников. — Он слишком часто посещал иностранные посольства, Это было неблагоразумно. Вдруг зажглось электричество, и впервые я застиг Пьера Малыша врасплох — в мрачном унынье, в тревоге, но на свету он сразу собой овладел и сказал с обычной веселостью: — Значит, придется подождать с пластинками. — У меня в кабинете есть пластинки, я могу их вам пока дать. Я держал их для приезжих. — Вечером я был в аэропорту, — сказал Пьер Малыш. — Кто-нибудь прилетел? — Как ни странно, да. Вот уж кого не ожидал видеть. |
