|
— Ну, этому мне учиться не пришлось, — сказал он. — Это у меня врожденное. Знаете, еще в детстве... — Какая трагедия, что вы тут заперты в четырех стенах, — прервал я. Детские воспоминания могли увести нас слишком далеко. — Здесь в горах есть люди, которым так не хватает военных знаний. Правда, там Филипо. Наш дуэт разыгрывался, как по нотам. — Филипо! — воскликнул Джонс. — Да он же сопляк! Знаете, он ведь приходил ко мне. Просил, чтобы я обучал их военному делу... Он мне предлагал... — И вы не соблазнились?.. — спросил я. — Конечно, это было заманчиво. Как вспомнишь славные боевые деньки в Бирме... Словом, вы меня понимаете. Но тогда, старик, я ведь был на государственной службе. Я их в то время еще не раскусил. Может, я и наивен, но я требую от людей только одного — прямоты... Словом, я им верил... Знал бы я тогда то, что знаю сейчас. Интересно, как он объяснил свое бегство Марте и Пинеде. Очевидно, сильно приукрасил историю, которую рассказал мне в ту ночь. — Как обидно, что вы не пошли тогда с Филипо, — сказал я. — Обидно для нас обоих, старик. Я вовсе не хочу умалять достоинств Филипо. Он человек храбрый. Но будь у меня возможность, я бы из него сделал первоклассного партизанского командира. Налет на полицейский участок — чистая самодеятельность. Он дал удрать большинству полицейских, да и оружия захватил всего... — А если бы сейчас появилась возможность?.. Даже неопытная мышь и та не кинулась бы так опрометчиво на запах сыра. — Ну, сейчас меня не надо было бы уговаривать, — сказал он. — Если бы мне удалось устроить вам побег... чтобы вы присоединились к Филипо? Он почти не колебался — ведь на него смотрели глаза Марты. — Только скажите как, старик, — сказал он. — Только скажите мне, как! Мошка прыгнула к нему на колени и облизала все его лицо от носа до подбородка, словно надолго прощалась со своим героем; Джонс отпустил какую-то плоскую шутку — он и не подозревал, что ловушка захлопнулась, — и рассмешил Марту, а я утешал себя тем, что дни их веселья сочтены. — Будьте наготове, — предупредил я его. — Я путешествую налегке, старик, — сказал Джонс, — а теперь даже без погребца. Он мог себе позволить это упоминание, так он был во мне уверен... Доктор Мажио сидел у меня в кабинете, не зажигая света, хотя электричество давно включили. — Мне удалось поймать его на удочку. Без всякого труда, — сказал я. — Какой у вас торжествующий тон, — заметил доктор Мажио. — Но что это в конце концов даст? Один человек войны не выиграет. — У меня свои причины радоваться. Доктор Мажио разложил на моем письменном столе карту, и мы подробно проследили дорогу на юг в Ле-Ке. Так как я должен буду вернуться один, надо создать впечатление, что у меня нет попутчика. — А если они обыщут машину? — Это мы еще обсудим. Мне придется достать пропуск и придумать повод для поездки. — Берите пропуск на понедельник, 12, — посоветовал доктор Мажио: ему понадобится несколько дней, чтобы связаться с Филипо, так что раньше 12 нечего трогаться с места. — Луны тогда почти не будет, и это вам на руку. Вы высадите его вот здесь, у кладбища, не доезжая Акена, и поедете дальше в Ле-Ке. — Если тонтон-макуты обнаружат его раньше, чем подойдет Филипо. |
