Адъютант в подробности не вдавалась. Сухо заметила, что это вопросы не её компетенции, но основную мысль до моего растерянного мозга все же постаралась донести.

При запуске стартовой процедуры, после того, как заработали все системы, база начала процесс, так сказать, самоопределения, для чего попыталась установить связь с самым слабым звеном всей этой странной цепочки. С комендантом, ага. И если бы у меня в наличии имелся пресловутый второй контур, единение умов прошло бы как по маслу, но увы, в информационном поле вместо Стасика зияла черная дыра.

Что бы сделало в такой ситуации разумное существо? Явно притормозило бы свои поползновения– до выяснения обстоятельств, как минимум. А потом, наверное, и вовсе поменяло бы первоначальные планы. Но это что касается живых и чувствующих субъектов, а искусственный интеллект на то и искусственный, чтобы идти своим путем. Строго заданным. Да да, тем самым, по которому нельзя сделать ни шагу в сторону, а прыжок на месте считается попыткой к бегству.

Когда стандартная процедура опроса с треском провалилась, машина если и затормозила, то на считанные мгновения. Ровно настолько, чтобы порыться в архивах, найти, выудить и принять к исполнению запасной вариант.

Понятия не имею, как именно моё состояние считывалось и поступало в электронные мозги. Хотя, с этими их отложенными фазами и модификацией при необходимости каждой отдельной молекулы… Возможно, и медузки ещё подсобили, со своей стороны. Главное, что теперь– до принятия каких либо мер– сердце местной системы управления билось в такт с моим.

– Пункт до нормы, сэр.

Я спокоен.

Каждая клеточка моего тела скалируется на соответствующую секцию базы. Страшно подумать, к чему может привести, скажем, несварение желудка. Хотя и банальная мигрень отразится на окружающей меня железяке так, что мама, не горюй.

К счастью, все это подлежит исправлению. Нужно только провести рассогласование в ключевых точках. И блондинка даже обещала оказать все возможное содействие, ага. Потом. Когда я приведу в порядок свои мысли, а вместе с ними и остальной мир.

– Левый борт– на исходной. Правый борт– смещение на девять градусов.

Смешно, но я не имею представления, что творится в моем наушнике. Да, голоса слышу голоса четко и ясно. Разбираю каждое слово. Безошибочно определяю, кто какую пургу гонит. Вот только все это– фикция. Иллюзия. Театр двух актеров. Хотя, если уж на то пошло, лучше театр, чем цирк.

– У бла ародных по другому не положено. И даже слово особое на этот счет есть, дай бог, вспомнить…

– Позволю себе не согласиться с вашей теорией хотя бы в том её положении, что нарушение баланса психосоматических реакций…

– А караван идет, однако.

– Во, вспомнилось! Ипохондрия. Хандрит, значит.

– Уверен, что в бортовом журнале присутствуют записи, свидетельствующие об аналогичных происшествиях, не оказавших видимого влияния на техническую сторону событий только в силу того, что…

– Ничего, потоскует, потоскует и…

– А караван, однако, будет идти.

Они ничуть не волнуются. Теперь. Как будто все так и должно быть. Как будто твердь под их ногами не зависит от перепадов настроения одной единственной персоны, пытающейся в сжатые сроки постичь искусство аутотренинга.

– Очистить эфир, сэр?

И оставить меня в одиночестве? Нет уж. В конце концов, если захочу, просто сниму гарнитуру и…

Ага, черта с два. Модель 2.0, усовершенствованная: защелкнулась где то за ухом и сидит, как влитая. Надеюсь, хоть регулятор громкости работает.

– Сэр?

– Не нужно. Продолжаем.

– Крен вспомогательных конструкций в хвостовой части.