Анна Эрнестовна поспешно хватает его со столика, надевает очки и долго смотрит на экран. Она получила пуш от новостного ресурса. Артем заглядывает через голову Анны Эрнестовны и видит следующий заголовок: «В коммуналке на Васильевском жильца нашли через шесть лет после смерти».

— Подумать только! — всплескивает руками Анна Эрнестовна. — Человек лежал там шесть лет. И никто ничего не заметил.

Артем сохраняет внешнюю невозмутимость, Анне Эрнестовне даже кажется, что он спит на ходу, но внутри себя он кричит и рвет на голове волосы. Процедив что-то сквозь зубы, он торопливо покидает квартиру Анны Эрнестовны, провожаемый ее хитрым взглядом. Поднимаясь по лестнице, он уже почти не сомневается, что в комнате его ждут — освобожденная Нина, выписанный из больницы Володя, соседи и репортеры, наряд полиции и ОМОН. Прячутся там, замерев в темноте, как на вечеринке-сюрпризе. Но, открыв комнату, он обнаруживает Нину все в той же жертвенной позе, сжавшуюся и какую-то особенно жалкую, напоминающую надорванный продуктовый пакет.

Артем замечает, что новый сосед Сеня все время ошивается в коридоре: ходит туда-сюда, как будто что-то высматривая. Артем обращает внимание и на то, что в манере речи поэта-дольщика появились властные нотки: говоря с Артемом, Сергачев делает какие-то многозначительные паузы, глядит иронично и снисходительно. Лена тоже ведет себя по-другому: теперь она все время принюхивается. Ее воспаленные красные ноздри шевелятся как будто отдельно от носа. Артем поневоле задумывается: может, все дело в запахе Нины? Пленницы источают особый запах? Сигнализируют так о помощи? И все чувствуют этот запах, кроме него?

Окончательно Артема выбивает из колеи разговор с Гаэтано. Тот сидит на кухне с бутылкой водки, рюмкой и целым грейпфрутом и смотрит на дверцу серванта так, будто она поставила его в тупик неким сложным соображением. Рубашка у Гаэтано расстегнута до пупка, рукава засучены, волосы буйно вьются на всех открытых участка тела.

— Эй, Арти, — вдруг говорит Гаэтано. Прежде он не пытался сокращать имя Артема.

— Гаэтано, как жизнь?

— О. Ничего интересного. — И, оглядевшись по сторонам, произносит: — Как твоя девушка?

— Моя девушка?

Артем по-прежнему выглядит абсолютно невозмутимым, хотя непроизвольно скашивает глаза на молоток для отбивки мяса, висящий над раковиной.

— Которую ты на днях приводил. Она что, до сих пор у тебя?

Глаза Гаэтано сияют лукавым блеском. Он берет со стола грейпфрут. Точнее, не просто берет, а протыкает пальцем и подцепляет — как будто вместо рук у него крюки. Грейпфрут надорван, и Гаэтано сидит, засунув палец в мякоть. По ладони струится сок.

— Не понимаю, о чем ты, — говорит Артем, делая шаг в сторону раковины.

— Не хочешь говорить — не настаиваю. Просто дай знать, если у нее есть подруга.

Артем немного раздумывает над ответом и говорит:

— Ладно.

Во сне Артем гуляет по каким-то пустынным местам, все время видит перед собой огромное небо, похожее на сломанный телеэкран. Вдалеке он слышит хлопанье крыльев, оно не приближается и не отдаляется, просто создает ровный фон, а потом что-то заставляет Артема проснуться.

Он видит Нину, которая медленно к нему подползает. У Нины красные одурманенные глаза. Кажется, что она ослепла и ничего не соображает, но от этого только страшней. Движение неодушевленной материи. Артем вспоминает, что один из побочных эффектов снотворного — временная слепота. Неясно, спит Нина или бодрствует, ползет ли к нему, или к двери, или вообще без цели.