Клониться стал я к старости.

         Зимой дороги узкие,

         Так часто с князем ездили

         Мы гусем [92 - Гусем – особый вид упряжки коней: один за другим.] в пять коней.

         Однажды князь – затейник же! —

         И посади фалетуром [93 - Т.е. форейтором.]

         Меня, раба последнего,

         Со скрипкой – впереди.

         Любил он крепко музыку.

         «Играй, Ипат!» А кучеру

         Кричит: «Пошел живей!»

         Метель была изрядная,

         Играл я: руки заняты,

         А лошадь спотыкливая —

         Свалился я с нее!

         Ну, сани, разумеется,

         Через меня проехали,

         Попридавили грудь.

         Не то беда: а холодно.

         Замерзнешь – нет спасения.

         Кругом пустыня, снег…

         Гляжу на звезды частые

         Да каюсь во грехах.

         Так что же, друг ты истинный?

         Послышал я бубенчики.

         Чу, ближе! чу, звончей!

         Вернулся князь (закапали

         Тут слезы у дворового.

         И сколько ни рассказывал.

         Всегда тут плакал он!),

         Одел меня, согрел меня

         И рядом, недостойного,

         С своей особой княжеской

         В санях привез домой!»

         Похохотали странники…

         Глотнув вина (в четвертый раз),

         Влас продолжал: «Наследники

         Ударили и вотчине

         Челом: «Нам жаль родителя,

         Порядков новых, нонешних

         Ему не перенесть.

         Поберегите батюшку!

         Помалчивайте, кланяйтесь,

         Да не перечьте хворому,

         Мы вас вознаградим:

         За лишний труд, за барщину,

         За слово даже бранное —

         За все заплатим вам.