Всю жизнь свою ты кланялся,

         А ласков не бывал!»

         Пошли по лавкам странники:

         Любуются платочками,

         Ивановскими ситцами,

         Шлеями [26 - Шлея – часть сбруи, облегающая бока и круп лошади, обычно кожаная.], новой обувью,

         Издельем кимряков [27 - Кимряки – жители города Кимры. Во времена Некрасова это было большое село, 55% жителей которого были сапожниками.].

         У той сапожной лавочки

         Опять смеются странники:

         Тут башмачки козловые

         Дед внучке торговал,

         Пять раз про цену спрашивал,

         Вертел в руках, оглядывал:

         Товар первейший сорт!

         «Ну, дядя! два двугривенных

         Плати, не то проваливай!» —

         Сказал ему купец.

         – А ты постой! – Любуется

         Старик ботинкой крохотной,

         Такую держит речь:

         – Мне зять – плевать, и дочь смолчит,

         Жена – плевать, пускай ворчит!

         А внучку жаль! Повесилась

         На шею, егоза:

         «Купи гостинчик, дедушка.

         Купи!» – Головкой шелковой

         Лицо щекочет, ластится,

         Целует старика.

         Постой, ползунья босая!

         Постой, юла! Козловые

         Ботиночки куплю…

         Расхвастался Вавилушка,

         И старому и малому

         Подарков насулил,

         А пропился до грошика!

         Как я глаза бесстыжие

         Домашним покажу?..

         Мне зять – плевать, и дочь смолчит,

         Жена – плевать, пускай ворчит!

         А внучку жаль!.. – Пошел опять

         Про внучку! Убивается!..

         Народ собрался, слушает,

         Не смеючись, жалеючи;

         Случись, работой, хлебушком

         Ему бы помогли,

         А вынуть два двугривенных —

         Так сам ни с чем останешься.