Плечистый, молодой:

         – И я живу – не жалуюсь, —

         Сказал он, – с женкой, с матушкой

         Не знаем мы нужды!

         «Да в чем же ваше счастие?»

         – А вот гляди (и молотом,

         Как перышком, махнул):

         Коли проснусь до солнышка

         Да разогнусь о полночи,

         Так гору сокрушу!

         Случалось, не похвастаю,

         Щебенки наколачивать

         В день на пять серебром!

         Пахом приподнял «счастие»

         И, крякнувши порядочно,

         Работнику поднес:

         «Ну, веско! а не будет ли

         Носиться с этим счастием

         Под старость тяжело?..»

         – Смотри, не хвастай силою, —

         Сказал мужик с одышкою,

         Расслабленный, худой

         (Нос вострый, как у мертвого,

         Как грабли руки тощие,

         Как спицы ноги длинные,

         Не человек – комар). —

         Я был – не хуже каменщик

         Да тоже хвастал силою,

         Вот Бог и наказал!

         Смекнул подрядчик, бестия,

         Что простоват детинушка,

         Учал меня хвалить,

         А я-то сдуру радуюсь,

         За четверых работаю!

         Однажды ношу добрую

         Наклал я кирпичей.

         А тут его, проклятого,

         И нанеси нелегкая:

         «Что это? – говорит. —

         Не узнаю я Трифона!

         Идти с такою ношею

         Не стыдно молодцу?»

         – А коли мало кажется,

         Прибавь рукой хозяйскою! —

         Сказал я, осердясь.

         Ну, с полчаса, я думаю,

         Я ждал, а он подкладывал,

         И подложил, подлец!

         Сам слышу – тяга страшная,

         Да не хотелось пятиться.