Ну, на ближайшей станции

         Такого и долой!

         Глядел я на товарищей,

         Сам весь горел, подумывал —

         Несдобровать и мне.

         В глазах кружки багровые,

         И все мне, братец, чудится,

         Что режу пеунов [57 - Пеун – петух.]!

         (Мы тоже пеунятники [58 - Пеунятник – человек, откармливающий петухов на продажу.],

         Случалось в год откармливать

         До тысячи зобов.)

         Где вспомнились, проклятые!

         Уж я молиться пробовал,

         Нет! все с ума нейдут!

         Поверишь ли? вся партия

         Передо мной трепещется!

         Гортани перерезаны,

         Кровь хлещет, а поют!

         А я с ножом: «Да полно вам!»

         Уж как Господь помиловал,

         Что я не закричал?

         Сижу, креплюсь… по счастию,

         День кончился, а к вечеру

         Похолодало, – сжалился

         Над сиротами Бог!

         Ну, так мы и доехали,

         И я добрел на родину,

         А здесь, по Божьей милости,

         И легче стало мне…

         – Чего вы тут расхвастались

         Своим мужицким счастием? —

         Кричит разбитый на ноги

         Дворовый человек. —

         А вы меня попотчуйте:

         Я счастлив, видит Бог!

         У первого боярина,

         У князя Переметьева,

         Я был любимый раб.

         Жена – раба любимая,

         А дочка вместе с барышней

         Училась и французскому

         И всяким языкам,

         Садиться позволялось ей

         В присутствии княжны…

         Ой! как кольнуло!.. батюшки!.. —

         (И начал ногу правую

         Ладонями тереть.