Кайланна впилась в него взглядом, но кивнула.

— Моим сестрам и мне преподавали основы для защиты нашей чести от хулиганов, подобных тебе! — Хорошо.

Конан взял короткий меч ассири, привязанный к лошади, украденной ими с лагерной стоянки. Он подвязал его ремень, чтобы соответствовать тонкой талии Кайланны.

— Подвяжите это и носите открыто кинжал расположив поудобнее. Также измажьтесь грязью.

Конан вонзил остриё меча в струпья на ноге, пока тонкая струйка крови не хлынула.

— Измажьте этим Ваши одежды и Ваши лезвия.

Заморийка следила за ним с сомнениями, но исполнила, что он предложил.

Когда она наклонялась из своего седла, то ловко использовала свой кинжал и открыла рану Конана шире, морща нос в отвращении, когда размазывала кровь руками.

— Для наглядности, — сказала она с прямым лицом, глядя на сжатую челюсть Конана.

— Не используйте свое реальное имя здесь, — сказал Конан. — В Вархии Вы…

— Лисса.

Конан пожал плечами.

— Как Вам нравится. Лучше сказать, что Вы — заморийка, в любом случае, как соответствует Вашему акценту.

— Почему не Лисса из Офира? — она спросила на прекрасном офирском. — Или Лисса из Немедии? — добавила Кайланна, на сей раз на немедийском с недостатком, вроде диалекта столицы Белверуса, подражая её уроженке.

Впечатленный, Конан сложил руки на груди и удивленно улыбнулся.

— Кажется, что часть золота короля Тиридатеса текла в кошельки прекрасных наставников не зря! — он грохотал. — Почему не Лисса из Офира, тогда? Лучше, если мы не будем говорить ни с кем вообще, но если придётся, то вероятно мы избежим внимания. Позвольте надеяться, что владелец гостиницы в «Закопченном Борове» забыл меня. Какой дебош я произвёл там! Кром должен остаться доволен Конаном киммерийцем.

Их лошади пронеслись вдоль камней старого русла реки и переносили их к предместьям Вархии. Прохладный, нежный ветер ласкал их, когда они пересекали пышную долину, и песни бесчисленных птиц придавал веселый аспект закату. Все же ни бриз, ни пение птиц не могли успокоить вялое беспокойство Конана об их невидимом последователе.

Когда они приблизились к предместьям Вархии, три смуглых мужчины поднялись с рубленой деревянной скамьи. Двое вставших наклонились и дважды сильно стукнули топорами и посмотрели на Конана и Кайланну с явным подозрением. Третий, бывший на голову и плечи выше других, достал палаш из ножен. Он вступил в широкую полосу грязи, держа меч низко, но в готовности.

Луч уменьшающегося солнечного света придавал злонамеренный свет его темным глазам.

— Не обращайте внимание на них, — Конан шепнул Кайланне, теперь ехавшей около него.

Пальцы киммерийца сжали рукоятку своего меча, который он позаимствовал у ассири, и его жестокие синие глаза встретились с подобными у высокого шемита. Он не замедлял свою лошадь.

— Натяните узды, незнакомцы, — сказал шемит тоном, уверенным, но вежливым.

— Было лучше, что вы вернулись и не заезжали в Вархию.

— С каких пор? — спросил Конан. Его рука не оставляла сжимаемую рукоятку, и при этом его глаза не упускали следить за человеком на дороге.

Брови шемита поднялись от удивления.

— Разве вы не слышали новости? Герцог Рейдн в состоянии войны с Бальвадеком. — Он плюнул, произнося последнее имя. — Две компании войск Рейдна теперь занимают деревню. Много местных людей оставили Вархию.

Граница закрыта для незнакомцев, особенно к тем, кто приезжает с юга, оттуда, куда армия Бальвадека может скоро приблизиться. Рейдн может посчитать, что Вы — шпионы и повесить вас.