| Высматривая падаль, в вышине лениво кружились огромные грифы. Им, похоже, редко приходится ждать долго. Вскоре Конан заметил, как не меньше двух десятков птиц медленно опустились на землю на расстоянии примерно сотни ярдов от того места, где он стоял; поднялся страшный шум. Далеко-далеко он различил струйки дыма, это, должно быть, бумбана готовят свой кровожадный пир. Конана передернуло от одной только мысли, но идти и выяснять он, конечно же, не собирался. Мертвые уже мертвы, а сейчас главное - сохранить жизнь тем, кто еще жив. Его отряд заметно поредел, а до цели еще очень далеко. Внезапно раздался резкий, пронзительный крик, и Конан бегом бросился назад, к колонне. Он двигался с быстротой молнии, но ни один листок не шелохнулся, пока он пробирался сквозь заросли. Конан увидел, что люди стоят у края обрыва и смотрят вниз, на дно глубокого оврага. - Что случилось? - спросил он. Вульфред указал на острые скалы внизу. Там неподвижно лежало тело. - Бугнар поскользнулся на лиане и свалился с обрыва. Мы ничем не могли ему помочь. Конан оглянулся на остальных. Никогда еще они не были столь серьезны. От двух десятков, что начинали с ним путь, осталась лишь половина. Скольких еще заберут горы и пустыня, и что ожидает их у Рогов Шушту? - Впредь, - объявил он, - Гома и я будем идти на расстоянии не более двадцати шагов, чтобы все могли нас видеть. О любой опасности впереди мы будем вас предупреждать, будьте начеку. Если увидите впереди море, не расслабляйтесь! Горы этого не любят. С этими словами он повернулся и пошел вперед, Гома последовал за ним. Остальные хмуро молчали, но исполняли его приказ в точности. Спуск занял еще три дня. В некоторых местах приходилось спускаться по веревке, перепрыгивая с уступа на уступ. Однажды без всякой видимой причины на них напали огромные, размером с человека птицы. Гома решил, что они, вероятно, прошли совсем близко от гнездовищ этих тварей. Однажды на тропу упала темная тень, люди остановились как вкопанные. Это была обезьяна, не такая крепкая, как горилла, но ростом добрых девять футов. Взглянув на людей своими крошечными красными глазками, она оскалилась и издала боевой клич. Они уже держали наготове копья, но обезьяна, решив, видимо, что этот противник не представляют опасности, просто свернула с дороги обратно в лес. Все облегченно вздохнули, и отряд двинулся дальше, но люди еще долго бросали встревоженные взгляды на зеленые заросли. Когда наконец они достигли подножия горы и ступили на ровную землю, радости не было предела. Под ногами расстилались мягкие травы, орошаемые горными ручьями, которые, однако, все уходили под землю. Через полдня пути это зеленое царство кончилось. - Здесь начнется пустыня, - сказал Гома, стоя у края небольшого озерца шириной не более двадцати футов, сквозь прозрачную воду которого проглядывало каменистое дно. - Мы должны наполнить бурдюки, надо взять как можно больше воды. Несколько дней источника больше не встретится. - Сколько дней? - спросил Ульфило. - Может быть, три, - пожал плечами Гома. - Может быть, пять, десять или даже больше. Все зависит от того, с какой скоростью мы пойдем и сколько источников уже пересохло. До ручья, который никогда не пересыхает, примерно десять дней пути, это если у нас не будет раненых или не случится в дороге чего-нибудь еще. Ульфило посмотрел на солнце: - До утра отдохнем. Пока не стемнело, приведите в порядок себя и оружие. Пейте как можно больше. Завтра на заре выступаем. У воды разбили лагерь, палаток не ставили, и это много времени не занимало. Некоторые отправились на поиски дров, остальные занялись починкой одежды, надо было почистить и поточить копья, требовали внимания и стоптанные башмаки. Конан и Гома отправились на охоту и еще до наступления сумерек вернулись с парой газелей, которых голодные матросы быстро освежевали и бросили на тлеющие угли. По настоянию Ульфило все путешественники старались напиться как можно больше, каждый по нескольку раз подходил к озеру и пил сколько мог. Раздувшись от выпитого, они отползали в сторону и засыпали мертвецким сном. |
