Аксандриас выглядел не многим лучше скелета, так он похудел. Мускулы, как веревки, проступали под пергаментной кожей, обтягивающей выпирающие кости. Голова его, покрытая тонкими редкими волосами, была и в самом деле похожа на череп. Бескровные губы судорожно кривились, обнажая длинные желтые зубы. А взгляд его так ужасен, что даже видавшие виды Тахарка и Куулво отвели глаза.

    - Спокойнее, мой друг, спокойнее. - Голос Тахарки задрожал. - Даже если они и живы, даже если они найдут нас и явятся сюда, чего бояться нам, троим сильным мужчинам? Один воин и одна одноглазая с вороньим голосом. Зачем нам бояться этой швали? - Голос его теперь звучал неубедительно даже для его собственных ушей.

    - Они придут сюда, - произнес Аксандриас замогильным тоном, - и придут скоро. - Он повернулся и, как слепой, вышел.

    - Хозяин, - сказал Куулво, - по-моему, он окончательно свихнулся. Почему ты не убьешь его и не прекратишь его мучений?

    - По правде сказать, мой друг, - доверительно проговорил Тахарка, - я вовсе не уверен, что могу убить его. Плоть его разрушается на глазах, но с каждым днем он становится все опаснее. Он теперь никогда не спит, и поймать его врасплох невозможно. Хоть он и выглядит точно ходячий труп, но он вдвое сильнее и проворнее, чем тогда, когда мы были в Кротоне. - Тахарка помолчал и подавленно продолжил: - А вчера, когда мы с ним шли по вилле, то наткнулись в коридоре на двух обнявшихся рабов. Почему-то это привело его в ужасную ярость, он выхватил из-за пояса нож и прикончил их так быстро, что я не успел и глазом моргнуть. Ты не представляешь себе - простым ножом он разрубил их обоих, можно сказать, пополам! Потом пришлось полдня отмывать пол и стены. - Он откинулся назад, отпил большой глоток вина. - Да, мой друг, я допустил ошибку, мне следовало убить его еще тогда, когда он только начал принимать проклятое снадобье жреца. Но что хуже всего, он жутко мне надоел. А ведь как он забавлял меня прежде! Теперь же он не может ни о чем думать, кроме своей одноглазой ведьмы. Мне иногда даже хочется, чтобы она появилась и они прикончили бы друг друга. Или мы прикончили бы победителя, пока он или она торжествовали бы победу.

    - Вот еще морока на нашу голову, - Куулво вздохнул.

    Тахарка наклонился к нему поближе.

    - Послушай, а почему бы тебе не попробовать пристукнуть его? Я с радостью отдам тебе его долю.

    - Уволь меня, хозяин, - ответил, не задумываясь, гиперборей. - Я придерживаюсь правила убивать только нормальных людей. Но это снадобье наверняка и так в ближайшие дни доведет его до могилы. Удивительно, что он вообще еще жив.

    - Хотелось бы верить, - мрачно откликнулся Тахарка.

    Куулво поднялся на ноги.

    - Что ж, пора. Нынче ночью ожидается захват двух барок. Это, конечно, хорошо, но как бы нам не увлечься. Даже медлительные власти рано или поздно очнутся.

    - Не думай об этом,- сказал Тахарка, потягиваясь. - Мы ведь здесь долго не пробудем. Месяц-другой - и только нас и видели. А то можно будет совсем умереть от скуки.

    - Отлично, - откликнулся Куулво. - А куда мы двинемся?

    - Можно будет спуститься вниз по Стиксу до устья, а оттуда в какой-нибудь бойкий порт. Например, в Мессантию. Или на Барахские острова. Это речное пиратство - приятное дело, но уж больно скучное. Говорят, на море веселее.

    Куулво расплылся в широкой улыбке.

    - Я думаю, это будет здорово! Настоящий бой - что может быть лучше! И настоящие противники вместо этих трусливых овец.