Тем не менее, она весело улыбнулась в обращенное к ней лицо Конана:

— Пусть боги ускорят твое возвращение.

Небрежно кивнув, киммериец взвалил на плечи мешок с провизией и спустился по трапу на запущенный причал, у которого морские разбойники бросили якорь. Без оглядки огромный варвар пересек береговую полосу и начал подниматься по ближайшему склону…

— Ну, женщина? — раздался снизу голос Артуса.

— Что угодно, капитану Артусу?

— О, мне нравится, как это звучит: «Капитан Артус»! Слушайте и запоминайте, вы там, шелудивые собаки. Видишь ли, — зингарец выдернул из-за пояса кусок холста, — наш парень забыл карту. Конечно, я послал бы человека, но все они должны заполнять бочки пресной водой. В общем, нужен кто-то, чтобы догнать его.

— Я с удовольствием передам, — Тамара спрыгнула на палубу.

Артус протянул девушке карту, однако не спешил расставаться с ней.

— Учти, мы отплываем с приливом. Постарайся вернуться к рассвету.

— Есть, капитан.

— И, — темнокожий пират усмехнулся, — при случае скажи ему, Тамара, что лучше бы нам с ним встретиться в Гиркании, иначе я достану киммерийца из-под земли.

Еще до ее появления, Конан догадался, что к нему направляется Тамара. Девушка, возможно, умышленно производила больше шума, чем создала бы толпа пиратов. Варвар взял паузу на заросшем тростником пригорке и с улыбкой поджидал, гостью. Снизу киммерийцу махал рукой Артус.

— Капитан сказал, что ты забыл это, — монахиня вручила ему карту.

— Тебе придется отнести ее обратно, — Конан похлопал свернутой в трубку холстиной по бедру. — Артус не мог не знать, что я сделал копию для себя.

Лицо девушки вытянулось.

— Ты зря проделала путь, Тамара.

— Ты вправе считать меня глупой, — она коснулась руки киммерийца, но за все время в монастыре я никому не говорила: до свидания.

— Вероятно, люди просто умирали, — Конан возобновил свое восхождение.

— Да, — Тамара старалась от него не отставать, — однако тогда я не тревожилась за судьбу ушедших, поскольку их возвращение обратно было невозможным. Никто уже не мог принести о них дурные вести. И я не предполагала, что прощание с живым человеком будет столь тяжелым.

— Действительно плохо, когда у тебя нет возможности попрощаться.

Они достигли вершины холма, и киммериец двинулся в глубь местности. С противоположной стороны возвышения открывался вид на бухту, подобную той, где «Шершень» бросил якорь. Только здесь слой белого песка скрывал руины, оставив видимыми лишь два массивных изваяния. Зарывшиеся по пояс статуи слепо таращились на острые, словно клыки, обломки скал вблизи побережья, препятствующие заходу кораблей в гавань.

— Кто тут жил? — спросила Тамара, останавливаясь. — Неужели люди надеялись победить землю и море?

— Скорее всего, какое-то время им это удавалось.

— А теперь от них остались одни развалины, — девушка пристально посмотрела на Конана: — Ты не задумывался, что наше бытие является частью некого великого плана?

— Не знаю и знать не хочу, — тряхнул гривой варвар. — Я живу, люблю, убиваю и не признаю над собой ничьего главенства. Мне все равно, есть ли другие цели в жизни.

Взгляд Тамары не выражал лукавства или скрытой подоплеки.