Он открыл калитку, и я пошла за ним по гравийной дорожке к дому. Он открыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед. Я увидела узкий коридор, лестницу наверх, двери справа и слева и открытую дверь в задней части дома, за которой, судя по всему, находилась кухня. Все было довольно обычно, однако Дэвид — или кто-то другой — придал обстановке уют и очарование во многом благодаря ковровому покрытию и обоям с узором из зеленых листьев, а также удачно расположенным репродукциям на стенах.

Дэвид забрал у меня из рук сверток со свитером и плащ и положил все это вместе со своим портфелем на стул в коридоре, а затем провел меня в длинную гостиную с окнами в каждом конце. И только тогда я оценила уникальное расположение этого незатейливого с виду маленького домика: окно, расположенное в большой нише и выходившее на юг, смотрело на длинный узкий садик, отлого спускавшийся к реке.

Обстановка комнаты превзошла все мои ожидания. Шкафы с книгами, стопка музыкальных пластинок, журналы на низком столике перед камином. В ней были также мягкие кресла и маленький диванчик, старомодная горка с мейсенским фарфором, а над каминной полкой… Я подошла посмотреть.

— Бен Николсон?

Дэвид кивнул.

— Это же не оригинал? — спросила я.

— Оригинал. Мама подарила мне его на двадцать первый день рождения.

— Все здесь напоминает мне о лондонской квартире вашей мамы… Атмосфера такая же…

— Вероятно, так и есть, потому что мебель мы брали из одного дома. И, разумеется, мама помогала мне выбрать занавески, обои, ну и так далее.

Втайне обрадовавшись, что это была его мать, а не кто-то другой, я подошла к окну.

— Кто бы мог подумать, что у вас такой чудесный сад!

Я увидела маленькую террасу с деревянным столом и стульями, а за ней лужайку, усыпанную опавшими листьями, клумбы с поздними розами и фиолетовыми новобельгийскими астрами. Также я заметила купальню для птиц и старую склонившуюся к земле яблоню.

— Вы сами ухаживаете за садом?

— Сложно назвать это садом… Как видите, он не очень большой.

— Но тут даже есть река…

— Это — то и сыграло свою роль при выборе дома. Я рассказываю всем своим друзьям, что ловлю рыбу в Кейпле, и они приходят в восторг. Но я не говорю им, что это местечко в каких-нибудь десять ярдов…

На верхней полке книжного шкафа стояли фотографии и моментальные снимки, куда меня тянуло как магнитом.

— Это ваша мама? И отец? И вы сами?.. — Мой взгляд упал на мальчика лет двенадцати с очаровательной улыбкой. — Это вы?

— Да, я.

— Тогда вы не носили очков.

— Я не носил их до шестнадцати лет.

— А почему начали?

— Несчастный случай. Мы играли в «зайца и собак» в школе, парень, бежавший впереди меня, задел ветку и она отскочила мне прямо в глаз. Это была не его вина, такое могло случиться с каждым. Но я частично ослеп на этот глаз, и с тех пор всегда ношу очки.

— О боже, какой кошмар!

— Да я бы не сказал… Это не мешает мне заниматься тем, что мне нравится… Вот только в теннис я не могу играть.

— А почему не можете?

— Я не совсем понимаю, почему, но если я и вижу мяч, то не могу по нему попасть, а если попадаю, то не вижу. Так что игрой это не назовешь.

Мы прошли в кухню, которая была маленькой, как камбуз на яхте, и такой чистой, что я почувствовала стыд, вспомнив о собственном доме.