-  Скоро выступим. Друзей наших павших земле предадим - и выступим.

    -  Где ты их тут похоронишь, сотник? Камни одни кругом!

    -  Я послал четверых воинов, чужеземец. Они ищут место, где земля есть. Коли до полудня не сыщут, придется в расселине камнями завалить, а как вернемся - пред великим Раджафом грех замаливать.

    -  Понял, - поднял глаза к небу ведун. До полудня оставалось еще часа три. - Ладно, подождем…

    Середин отошел к своим товарищам, подхватил с тряпицы сразу три ломтя, сунул в рот, присел рядом:

    -  Ну как вы тут, нормально?

    -  Не томи душу мою, друже, - покачал головой купец. - Все добро наверху осталось, все до черепка гнилого! С чем домой возвертаться будем? С чем возвертаться? Уж ныне и не гадаю. Совсем гол остался. Рубаха на мне - и та с чужого плеча.

    -  Ничего, друже. В столицу вернемся, Аркаима Раджафу отдадим, получим награду достойную, да и тронемся потихоньку. Устал я, если честно, по здешним лесам бегать. Скоро лучше зайца местного все тропы вызубрю.

    -  Ой, не говори мне ничего, колдун, - зябко передернул плечами купец. - Не говори ничего.

    -  Как знаешь, друже, - хмыкнул Олег и ухватил еще ломоть.

    -  Бери, бери, боярин, - кивнул холоп. - Я наверху полную котомку набрал.

    -  Молодец, - скупо похвалил Будуту ведун, повернулся к поверженному правителю. Развязывать не стал, но подложил под голову скрутку из овчины, выдернул кляп изо рта: - А ты как - цел, мудрый Аркаим?

    -  Ты удивительно заботлив для предателя, ведун Олег, - с видимым облегчением выдохнул тот. - Я учту это, когда стану выбирать для тебя казнь.

    -  Может, тебе записать для памяти, мудрейший? Вдруг вспоминать только лет через сто понадобится?

    -  У меня хорошая память, смертный, - сообщил тот. - Не беспокойся.

    -  Легко сказать, коли вопрос такой важный, - усмехнулся Середин. - Ты не забудь, отдельная скидка за подушку, и еще одна за то, что кляп вытащил. Мяса дать? Глядишь, и вовсе на помилование заработаю.

    -  Я из твоих рук даже яда не приму, чужеземец… Кто это?

    От кустов смородины, поправляя драные шаровары, приблизилась Урсула, присела возле спутников:

    -  Мне можно взять кусочек, господин?

    -  Это моя невольница, мудрый Аркаим. Та самая, которую ты хотел убить.

    -  Как я мог хотеть ее убить, если я ее первый раз вижу? Скажи, чужеземец, это правда, что у нее разные глаза?

    -  Убить, принести в жертву - какая разница?.. Погоди… Как первый раз видишь?

    -  У нее разные глаза, чужеземец? Синий и зеленый? Как у бога Итшахра?

    -  Подожди… - Олег вскинул пальцы к вискам, потер кожу. - Подожди… К тебе во дворец мы ходили… Да, без нее. Кто же потащит женщину, да еще рабыню, в покои правителя? За такое оскорбление и под топор угодить недолго… В мою светелку ты тоже не приходил. Разве пристало правителю страны шляться по таким конуркам, одарять визитами простых смертных?

    -  Женщина!!! - не дождавшись ответа, возопил Аркаим. - Женщина, подойди ко мне, и я одарю тебя самым большим изумрудом, что есть в моей сокровищнице!

    -  Я? - не поняла невольница, но почему-то встала, подошла к замотанному в войлок плененному правителю и даже склонилась над ним.