Она расстегивает ремень безопасности (от чего он нервничает) и вылавливает с заднего сиденья сумку.

— Заряжено?

— «Глок» заряжен. А тридцать восьмой сама заряди. Он для тебя.

— Я не умею.

Ходжес когда-то обещал отвести ее на стрельбище и научить этому делу, чтобы она получила право носить скрытое оружие, но она резко отказалась. Больше он не предлагал, полагая, что Холли никогда не будет нужно носить оружие. Что он никогда не поставит ее в такую ситуацию.

— Ничего, разберешься. Это не сложно.

Она разглядывает «виктори», следя, чтобы не касаться курка и отводит дуло от лица. Через несколько секунд у нее получается открыть барабан.

— Хорошо, теперь патроны.

В мешке две коробки «винчестеров» 38-го калибра по сто тридцать штук, цельнометаллическая оболочка. Холли открывает одну из коробок, смотрит на патроны, которые торчат оттуда, как мини-боеголовки, и делает гримасу:

— Фу-у-у…

— Сможешь? — Они обгоняют еще одну фуру, и «экспедишн» накрывает снежным туманом. На дороге еще остаются полосы голого асфальта, но перед ними теперь заснеженная полоса обгона, а фура справа все не заканчивается. — Если не сможешь, то не беда.

— Ты же не имеешь в виду, могу ли я его зарядить? — сердито отвечает она. — Я же видела, как это делается, тут и ребенок справится.

Иногда дети такое вытворяют, думает Ходжес.

— Ты же имеешь в виду, смогу ли я из него выстрелить?

— Да, может, до этого и не дойдет. А если и так, то сможешь?

— Да, — говорит Холли и заряжает все шесть ячеек «виктори». Нервно ставит барабан на место, сжав губы и щурясь, словно боится, что револьвер взорвется в ее руках. — А где тут предохранитель?

— Его нет. В револьверах их не бывает. Курок не взведен — вот и вся необходимая безопасность. Клади себе в сумочку. И патроны тоже.

Холли делает, как он сказал, и ставит сумочку на пол, придерживая ее по бокам ногами.

— И губы не кусай, а то прокусишь до крови.

— Попробую, но это очень стрессовая ситуация, Билл.

— Да, конечно.

Они снова едут по основной полосе. Столбы, отсчитывают мили, кажется, ползут мимо них с черепашьей скоростью, а боль горячей медузой пустил щупальца по всему телу Ходжеса, вплоть до горла. Когда-то, двадцать лет назад, ему в ногу выстрелил загнанный в тупик вор. Вот тогда было так же больно, но, тогда все быстро закончилось. А эта боль, думает Ходжес, вряд ли так просто пройдет. Её возможно успокоить лекарствами, но ненадолго.

— А если мы приедем на место, а его там не будет, Билл? Ты об этом подумал? Подумал?

Он подумал, но что в таком случае делать, не знает.

— Давай не волноваться за это, пока нет повода.

У него звонит мобильный. Он в кармане пальто, и Ходжес дает телефон Холли, не сводя глаз с дороги.

— Алло, это Холли. — Она слушает, а потом тихо, одними губами говорит Ходжесу: «Мисс Красивые Серые Глаза». А в трубку говорит: — Угу… да… да, понимаю… нет, он не может, у него сейчас руки заняты, но я ему скажу. — Она слушает еще, а потом говорит: — Я бы сказала вам, Иззи, но вы не поверите.

Она выключает телефон и кладет его обратно в карман Ходжеса.

— Самоубийства? — спрашивает Ходжес.

— Пока три — считая парня, который застрелился на глазах у отца.

— «Заппиты»?

— В двух из трех точек. В третьей не было времени для поиска. Пытались спасти, но было поздно.