Тут царевна заиграла

         И столь сладко припевала,

         Что Иван, не зная как,

         Прикорнулся на кулак;

         И под голос тихий, стройный

         Засыпает преспокойно.

         Запад тихо догорал.

         Вдруг конёк над ним заржал

         И, толкнув его копытом,

         Крикнул голосом сердитым:

         «Спи, любезный, до звезды!

         Высыпай себе беды!

         Не меня ведь вздёрнут на кол!»

         Тут Иванушка заплакал

         И, рыдаючи, просил,

         Чтоб конёк его простил.

         «Отпусти вину Ивану,

         Я вперёд уж спать не стану». —

         «Ну, уж бог тебя простит! —

         Горбунок ему кричит. —

         Всё поправим, может статься,

         Только, чур, не засыпаться;

         Завтра, рано поутру,

         К златошвейному шатру

         Приплывёт опять девица —

         Мёду сладкого напиться.

         Если ж снова ты заснёшь,

         Головы уж не снесёшь».

         Тут конёк опять сокрылся;

         А Иван сбирать пустился

         Острых камней и гвоздей

         От разбитых кораблей

         Для того, чтоб уколоться,

         Если вновь ему вздремнётся.

         На другой день, поутру,

         К злотошвейному шатру

         Царь-девица подплывает,

         Шлюпку на берег бросает,

         Входит с гуслями в шатёр

         И садится за прибор…

         Вот царевна заиграла

         И столь сладко припевала,

         Что Иванушке опять

         Захотелося поспать.

         «Нет, постой же ты, дрянная! —

         Говорит Иван, вставая. —

         Ты вдругорядь не уйдёшь

         И меня не проведёшь.