Братья больно покосились,

         Да нельзя же! согласились.

         Стало на небе темнеть;

         Воздух начал холодеть;

         Вот, чтоб им не заблудиться,

         Решено остановиться.

         Под навесами ветвей

         Привязали всех коней,

         Принесли с естным[18 - Естное – съестное.] лукошко,

         Опохмелились немножко

         И пошли, что боже даст,

         Кто во что из них горазд.

         Вот Данило вдруг приметил,

         Что огонь вдали засветил.

         На Гаврилу он взглянул,

         Левым глазом подмигнул

         И, прикашлянув легонько,

         Указав огонь тихонько;

         Тут в затылке почесал,

         «Эх, как тёмно! – он сказал. —

         Хоть бы месяц этак в шутку

         К нам проглянул на минутку,

         Всё бы легче. А теперь,

         Право, хуже мы тетерь…

         Да постой-ка… Мне сдаётся,

         Что дымок там светлый вьётся…

         Видишь, эвон!.. Так и есть!..

         Вот бы курево[19 - Курево – здесь: огонь, костер.] развесть!

         Чудо было б!.. А послушай,

         Побегай-ка, брат Ванюша.

         А, признаться, у меня

         Ни огнива, ни кремня».

         Сам же думает Данило:

         «Чтоб тебя там задавило!»

         А Гаврило говорит:

         «Кто-петь[20 - Кто-петь – здесь: кто же.] знает, что горит!

         Коль станичники[21 - Станичники – здесь: разбойники.] пристали —

         Поминай его, как звали!»

         Всё пустяк для дурака,

         Он садится на конька,

         Бьёт в круты бока ногами,

         Теребит его руками,

         Изо всех горланит сил…

         Конь взвился, и след простыл.

         «Буди с нами крестна сила! —

         Закричал тогда Гаврило,

         Оградясь крестом святым.