Гильгоф пожал плечами и заткнулся.

    Подаренные Удавом рейдеры последние месяцы использовались в самых разных целях, в основном для сообщений между Землей и системой Вольф 360. а также для дальней разведки. Один корабль мы передали немцам, но де-факто он оставался в подчинении командования ВКК и ведомства адмирала - сменились только опознавательные знаки и регистрационная информация в международном управлении Транспортного Контроля. Сейчас, оказывается, “Франц-Иосиф” был предоставлен германскому императору… Интересно, кто за штурвалом? Пилот Лейбштандарта или мой приятель-андроид по имени Сигурд, входящий в “штатное снаряжение” корабля?

    “Франц” на мгновение завис над металлическим полом причала, четыре посадочные опоры аккуратнейшим образом коснулись гладкой поверхности, трап опустился точнехонько на начало красной ковровой дорожки. Идеальная работа!

    Михаил пошел встречать гостя в одиночестве - так положено по этикету. Пожилой кайзер легко спустился по ступенькам, монархи обменялись необходимыми любезностями, а затем в действие вновь вступил громкоголосый церемониймейстер:

    -  Его величество император Германии и Австрии, король Пруссии, Баварии, Чехии и Венгрии, великий герцог Силезский и Брауншвейгский…

    -  Ярмарка тщеславия, - одними губами произнес Гильгоф. - Одни только титулы полчаса перечислять будут.

    Я посмотрел на доктора неодобрительно, но предпочел смолчать. У нашего Михаила официальный титул в два раза длиннее, кстати.

    -  …Хранитель веры, защитник справедливости, владыка возрожденной Священной Римской Империи Германской Нации…

    Средневековая пышность, ни дать ни взять. Имперский этикет - страшная штука. Пока мастер государственных церемоний громыхал княжескими, герцогскими и королевскими коронами, которыми обладал Фридрих VII Гогенцоллерн-Баденский, я разглядывал кайзера, которого прежде видел только в программах голографических каналов.

    Невысокий, полноватый, очень седой старик с цепким холодным взглядом сине-стальных глаз. Сорокалетний Михаил рядом с ним кажется юношей. Известен скромностью, вполне достойной своего далекого пращура - Фридриха Великого. На сером мундире единственная звезда “Прусского ордена” и черно-белая лента. Церемониальная сабля с обычным стальным эфесом, без каких-либо украшений.

    Представление важного гостя закончилось, по трапу “Франца” спустилась кайзерин Элиза Гессенская, сухощавая приветливая бабуля, похожая на добродушную фермершу - лицо у нее совершенно деревенское. Великовозрастный наследник, тоже Фридрих, рыжеволосый детина двухметрового роста, по совместительству - начальник тевтонского Генштаба, талантливый военный теоретик с несколькими учеными степенями. Свита небольшая, человек пятнадцать - рейхсканцлер Гейнц Руге, министр имперской безопасности фон Эшенбург, остальные мне в лицо незнакомы.

    Прошли к возвышению перед строем гвардии, взревел оркестр:

    Gott erhalte, Gott beschutze

    Unsern Kaiser, unser Land!

    Machtig durch des Glaubens Stutze,

    Fuhrt er uns mit weiser Hand!

    -  А вот гимн союзников мне нравится, - не преминул заметить Гильгоф. - Классика, Йозеф Гайдн все-таки…

    -  Вы умолкнете или нет?

    -  Молчу, молчу…

    …La? t uns Eins durch Bruderbande

    Gleichem Ziel entgegengehn

    Heil dem Kaiser, Heil dem Lande,

    Deutsche Reich wird ewig stehnl

    Отыграли гимны, прошла церемониальным маршем гвардия, разве что пушки не стреляли - в космосе такие штучки не проходят, условия не те.