|
Мегрэ приложил пальцы к чистому листку бумаги, с минуту наблюдал за ним, как будто надеялся открыть тайну, в последний раз взглянул на лошадей, которые уже начали беспокоиться и топтаться на месте, и вышел. Хозяин баржи с женой пили кофе с молоком и внимательно смотрели в его сторону. На расстоянии не более пяти метров от "Провидения" был пришвартован "Южный Крест", на палубе яхты никого не было. Накануне Мегрэ оставил свой велосипед возле шлюза, там он и нашел его сейчас. Десять минут спустя он уже был в полицейском участке и послал агента в Эперне, чтобы тот передал отпечатки пальцев по бильд-телеграфу в Париж. Когда он вернулся на "Провидение", на борту баржи стояли два врача, с которыми пришлось поспорить. Они хотели забрать Жана в больницу. Встревоженная хозяйка бросала на Мегрэ умоляющие взгляды. - Есть надежда на выздоровление? - спросил комиссар. - Нет. У него продавлена грудь. Одно ребро проникло в правое легкое. - Сколько ему осталось жить? - Другой на его месте уже давно бы умер... от часа до пяти. - Тогда оставьте его в покое. Не мучьте. Старик не пошевелился, даже не вздрогнул. Когда Мегрэ проходил мимо хозяйки баржи, она с застенчивой благодарностью коснулась его руки. Врачи с недовольным видом перешли по мостику на берег. - Оставить его умирать в конюшне!.. - проворчал один из них. - Подумаешь! А жил-то он в ней! Комиссар все-таки поставил полицейского поблизости от баржи и яхты, чтобы тот предупредил его, если там что-нибудь произойдет. Со шлюза он позвонил в кафе "Флотское" в Дизи, где ему сообщили, что инспектор Люкас только что там был и взял в Эперне машину, чтобы съездить в Витри-ле-Франсуа. В течение часа все было тихо. Хозяин "Провидения" воспользовался перерывом и просмолил ялик, который баржа тащила за собой. Владимир надраивал медные части на "Южном Кресте". Хозяйка баржи то и дело сновала на палубе между кухней и конюшней. Она несла то белоснежную подушку, то дымящуюся чашку с бульоном, который упрямо приготовила для Жана. Около одиннадцати Люкас прибыл гостиницу "Марна", где его ждал Мегрэ. - Ну, как дела, старина? - Ничего, шеф. Зато вы порядком устали. - Что вы узнали? - Маловато! В Мо - ничего, если не считать небольшого скандала из-за яхты. Речники, которым мешали уснуть музыка и песни, грозились все там переломать. - Баржа "Провидение" была там? - Ее грузили на расстоянии меньше двадцати метров от "Южного Креста". Но ничего особенного там не заметили. - А что в Париже? - Я еще раз повидал обеих девиц. Они сказали, что ожерелье дала им не Мэри Лэмпсон, а Вилли Марко. Мне подтвердили это в гостинице, где его узнали по фотографии. Я не совсем в этом уверен, но думаю, что Лиа Лаувенштайн знала Вилли лучше, чем хочет в этом признаться, и уже в Ницце, случалось, помогала ему. - А что в Мулене? - Ничего. Заходил к булочнице, единственной Мари Дюпен во всей округе. Славная женщина, бесхитростная. Даже не понимает, что это за история, и боится подпортить из-за всего этого свою репутацию. |
