– Рыжий хитрый лис, – улыбнулась чуть шире Смотрительница и едва слышно хмыкнула. Она явно знала про Ружинского и, похоже,избегала его вполне осознанно.   Ему не нужно меня встречать, вот и не может сыскать.

Я буквально задохнулась от возмущения. Как так можно?! Ведь сейчас речь идет о жизни человека! Будь чуть посмелей – непременно бы схватила Смотрительницу за плечи и принялась трясти в попытке донести до нее свою правоту.

– Но он хочет… – попыталась я достучаться до равнодушной нечисти, что смотрела на меня с совершенной безмятежностью.

– Он хочет заключить сделку. Все гоеты пытаются заключить сделку,только причины разнятся. Плата велика, но в итоге все выходит просто… – как будто с жалостью произнесла женщина. И в этой жалости я подметила каплю презрения.   Вот только лисенка так не вызволить. Похититель по доброй воле его не отпустит, а принудить его другая навь не может.

Был шанс, что Смотрительница сейчас бессовестно лгала прямо в глаза, но подловить ее все равно было не в моих силах. А ни с кем другим она пока не говорила и, похоже, говорить не собиралась.

– Но что тогда делать? Бросить Милку в беде?

Наверное, очень наивно задавать этому потустороннему существу вопросы с такой же простотой, что и коллегам. Однако если не спросить – тебе и не ответят, ведь так?

– Все просто,   тихо обронила навь.   Есть правила. За пленника нужно сразиться. На Изнанке.

Я тут же мысленно перевела про себя слово «Изнанка» – тот самый слой реальности, где обретается по большей части навь. Ну, помимо той, что совершенно свободно разгуливает, где хочет, вроде Смoтрительницы или Игрока.

– Туда же не попасть человеку, – напомнила я нечисти очевидное.

Белоликая женщина вздохнула.

– Придет время – попасть удастся. Это не самое сложное.

Если попасть на Изнанку легко,то что тогда по меркам моей собеседницы тогда сложно?!

Я поглядела на Вадима. Он в этот момент вдохновенно пел, совершенно не замечая, что подле него отирается безымянная навь.

Вебер же говорит, что хочет спасти Милку из плена.

– Он не сможет спасти своего друга, – произнесла безразлично Смoтрительница, проследив за моим взглядом,и покачала головой.

Я поглядела на нее с изумлением и разочарованием.

– Но… почему?

Чем не герой спаситель? И к Милке хорошо относитcя, и на той самой Изнанке, как я подозревала, будет чувствовать себя получше многих.

– Это принц в хрустальной башне без дверей,   меланхолично откликнулась Смотрительница.   Смотрит в небо, поет песни… И ждет.

Звучало очень грустно.

– Но чего ждет?

Багровые как старая кровь губы изогнулись в полуулыбке.

– Конечно, спасения. Но пусть принц и в неволе, его песни дарят другим силу. Вот только спасать – обязанность рыцарей.

В словах нави прослеживалась логика – странная, нечеловеческая, немного сказочная, однако логика. И… и, возможно, следовалo слушать Смотрительницу как можно внимательней.

– А Феликс Янович?

Брат же все таки.

Навь снова покачала головой.

– Волшебник. Не годится. Нужен рыцарь. Но даже если он найдется, все будет непросто,   со странной улыбкой пустилась в рассуждения безымянная навь, не сводя взгляда с Вадима.   Сперва враг постарается поколебать волю рыцаря, сломать его веру в собственные силы. И если не устоять, все пойдет прахом. После рыцарю нужно доказать врагу, что он имеет право сражаться за пленника.