|
Из общего дома, построенного из топленого камня, вышли почти все старшие члены семьи. Руизу было очень любопытно, и он очень хотел остаться и послушать, но шарики были его ответственностью. Если их как можно скорее не отнести в маточный сарай, то они умрут. Поэтому он занес их внутрь и распределил между пустыми передатчиками. Когда он покончил с этим, Руиз выскочил обратно во двор. Но когда он увидел, что все члены семьи глядят на него с разной степенью скорби, он словно врос в землю от страха. Прочие дети смотрели на него широко открытыми глазами из темноты окон дома. Ему стало еще страшнее, когда все взрослые отвели взгляд, кроме его кровной матери Ласы, которая стояла перед ним, а слезы струились по ее обычно спокойному лицу. Руиз почувствовал надвигающуюся трагедию. Он подбежал к Ласе на непослушных ногах, слезы задрожали в его глазах. Она подняла его, прижав к себе так, что он едва мог дышать. Но она ничего не сказала, ни она, ни кто другой. - Что такое? Что случилось? - спросил Руиз голосом, который пищал от страха. У надсмотрщика был ханжеский, носовой голос. - Вы слишком много шума разводите из-за ребенка. Вы его без надобности пугаете, - сказал Боб Пикуль, хватая Руиза за плечо. - Не бойся, Руиз. Ты поедешь в большую семью, не в такую свалку копателей грязи. Ты пойдешь в Школу Лорда. Если ты будешь прилежным, то в один прекрасный день ты наденешь красивую одежду и будешь служить Лорду. Руиз теснее прижался к Ласе. Боб Пикуль попытался его оторвать, но безуспешно. - Послушай, Ласа, - сказал надсмотрщик, - разве это достойно? Полуотец Руиза Релито заговорил: - А что достойного в воровстве детей, Пикуль? Голос Релито, обычно жесткий, теперь, казалось, проходил через кучу камней, набившихся в глотку. Боб Пикуль отпустил Руиза и повернулся к Релито. - Воровство детей, говоришь? Как же может Лорд Баллисте воровать то, что уже принадлежит ему? Менее щедрый хозяин давно бы разобрал вашу семейку по кусочкам и перераспределил на более эффективные производственные единицы, как я ему много раз советовал. Вместо этого он милостив. - Да, милостив, - горько рассмеялся Релито. Узкое лицо Боба Пикуля покраснело, а глаза опасно заблестели. - Хватит, - сказал он. Он схватил Руиза за руку и грубо оторвал его от Ласы, которая упала на колени, словно что-то в ней сломалось. Тут воспоминание разлетелось в клочья и уплыло прочь в темноту. Накер все еще тихо лежал в иле на дне сознания Руиза. Крестьянский мальчик, обычный раб, - подивился Накер. Кто бы мог догадаться? Нелепость этого каждый раз развлекала Накера, когда он погружался в сознание Руиза. |
