- Спасибо, добрый сэр, - сказал он и сделал глоток. Как и было ему
обещано, вода была мерзкой. Он подавил желание вытошнить ее обратно. Потом
он закупорил мех и повесил его себе на шею.
Староста пожал плечами и замкнул цистерну снова.
- Не благодари меня. И не проклинай меня, когда твои кишки
превратятся в слизь. Я бы тебе дал водички из личных запасов надсмотрщика,
если бы только посмел. Но я не хочу, чтобы мне снова переломали ноги. В
следующий раз я могу не научиться так же хорошо ходить.
Руиз объявил, что он всем доволен, на что староста так поглядел на
него, словно бы его диагноз "сумасшествие" подтвердился.
- Ну что, если человек должен быть дураком, пусть, по крайней мере,
будет счастливым дураком, а не кислым, - сказал староста.
- Хорошо сказано. Может, ты мне дашь совет?
- Почему нет, пока Ронтлесес не замечает, что я не в брюхе этой кучи
металлолома.
- Что ты мне можешь сказать про Стегатум? Это веселый город?
Стегатум был столицей местной номархии, центр дистилляции сока
кошачьих яблонь и прочей сельскохозяйственной продукции. Он лежал в пяти
километрах дальше по этой же дороге, и там агент Лиги держал трактир.
Староста сделал безнадежный жест и махнул рукой.
- Стегатум? Дыра как всякая другая дыра в заднице. Фермеры не проявят
интереса к твоим товарам, но несколько торговцев и ремесленников в этом
городе сводят концы с концами, и, конечно, там есть и свои осколки
блистательной аристократии с навозной кучи.
Руиз почесал подбородок, словно задумавшись.
- Можешь посоветовать там хороший трактир?
Староста раскатисто рассмеялся от души, так, что привлек внимание
надзирателя. Староста немедленно посерьезнел, снова подобрал свой гаечный
ключ и растаял в дебрях фургона.
Руиз пошел дальше, отвесив почтительный поклон надзирателю, когда
проходил мимо. Он подумал про себя, какое такое преступление совершил
староста, чтобы его присоединили к одному из штрафных батальонов номарха.
Продавцам змеиного масла полагалось несколько больше поблажек, чем обычным
людям, чем остальным мелким торговцам, хоть они и пользовались меньшим
почтением. Их, как правило, считали безумными, из-за того, что они по
необходимости и по доброй воле постоянно пробовали собственный товар,
галлюциногены, которыми торговали, поэтому их эксцентричность принимали
снисходительно, в некоторых местах ими даже восхищались. Принимая во
внимание все это, Руиз был доволен тем камуфляжем, который он выбрал, но
состояние старосты с переломанными ногами указывало на то, что все же это
не было безупречной легендой.
Дорога миновала последние плантации кошачьих яблонь и поднялась на
еще более сухую возвышенность, территорию серых небольших камней, скупо
разбросанных на плоской серой гальке и красном кварце. |