— Ты же его совсем не знаешь! — сделал вид, что возразил Великоротов.

— Он моего сына спас!

Великоротов по долгу службы был в курсе ЧП в лицее искусств.

— Ну что ж, вел он себя довольно умело. Назвать это профессиональным поведение конечно нельзя. Чуть всю операцию не сорвал. Но чисто интуитивно он ухватил суть. Демонстративно сбросил оружие, хотя мог его и сразу не брать. Потом заболтал преступника. А как он увернулся от пуль омоновских-это вообще фантастика. За этим человеком ходит удача, а она тебе понадобится.

— Она и тебе понадобится, — грозно заметил Обанаев. — Случись, что с моим сыном, астагафирулла, в бетон закатаю.

Полковник незаметным движением ослабил узел казенного галстука.

— Но Султанов не телохранитель, — возразил он.

— Э, этого добра у меня самого хватает! — пренебрежительно отмахнулся Обанаев. — Значит решено! Пусть он с моим сыном рядом поживет, походит с ним везде, где он обычно бывает. Естественно, под охраной.

— Может, его вооружить? — спросил доселе молчавший Абдурахман. — На всякий случай.

— Убьют его, невелика потеря, — отмахнулся Обанаев. — Джигиты прикроют Алекса и этого достаточно.

— Оружие ему действительно ни к чему, — ухмыльнулся Великоротов, и теперь стало ясно, откуда у него столь замысловатая фамилия. — Но микрофонов на него и в его комнату повесь. Вообще, пиши все его замечания, мысли. Будешь давать эти записи мне, мои эксперты их проанализируют.

— МОИ эксперты их проанализируют, — подчеркнул Обанаев.

— Как знаешь. Ну, как толковую мысль я тебе подкинул? Стою я твоих денег?

— Стоишь, стоишь, — пробормотал Обанаев. — Золотой баш.

Он позвонил Аслану.

— Аслан, деньги Султанову отвезли за вчерашнее? Нет еще? К писателю сам поедешь. Зайди ко мне, мне надо тебе кое-что передать на словах.

Часть 2

ПРОПАЩИЙ

Глава 1

Сорокин опаздывал. Султанов отставил в сторону бокал с ледяным красным вином и осмотрелся. Затененный зал ресторана "Тюссо" был немноголюден. Во всяком случае, манекенов наблюдалось гораздо больше, чем посетителей. Становилось понятно, почему Обанаев разрешил встретиться с Лешкой именно в этом месте. Осторожничает босс. Никому не верит и подозревает всех. Напротив Паши молчалив и серьезен, сидел Айс Обанаев. Рядом с замызганными башмаками примостился видавший виды мольберт. Небрежное отношению к творчеству и всему, что с ним связано — отличительная черта подростка. Уже неделя, как Паша вошкался с отпрыском большого босса и за это время довольно хорошо изучил его привычки. Хотя, положа руку на сердце, для этого достаточно было и пяти минут. Не было у этого жвачного животного никаких особых привычек. Жрет и малюет. А рисунки не показывает. Чует Паша, что и показывать там особенно нечего. Кому понадобилось ему угрожать? Султанов ума не мог приложить. Впрочем, у богатых свои причуды. Если папаша платит штуку баксов за месяц плюс бесплатный стол, то в его положении нечего нос воротить. Откровенно говоря, его покоробило, что он докатился до такого, что Дивулина его пожалела. Девчонка его-взрослого мужика. Руки — ноги целы, аналитический и, надо заметить, выдающийся мозг при нем. Что же еще пожелать? Правда, мозг тут применять особенно негде. Охрана по пятам ходит, писем с угрозами больше не было-чем не курорт Сочи.

В зале показывается Сорокин, преследуемый по пятам Тафиком. Султанов делает охраннику успокаивающий жест, и тот опять исчезает за дверью.