Тихонько открыв дверь, я вошел на цыпочках в переднюю, оставил там чемоданы и, невольно улыбаясь до ушей, открыл дверь в столовую.

 

Все было как прежде, чисто, уютно. Всюду мои яхты и бригантины. Запах нашей семьи. В нише на моей тахте спала кошка. Я ее не знал. Она раскрыла зеленые глаза и подозрительно посмотрела на меня. Я пересек столовую и вошел в комнату родителей. Мама спала на широкой низкой кровати, зарывшись лицом в подушку. Она была одна во всей квартире… Значит, это правда: папа ушел от нас.

 

Я присел у мамы в ногах и долго сидел так не шевелясь. Окна раскрыты настежь. Мама никогда не боялась сквозняков. На ковре, возле постели, лежала книга. Мама читала перед сном. Интересно, что она читала. Я осторожно нагнулся и поднял книгу. Тендряков, «Свидание с Нефертити».

 

Мама приподняла голову и сонно посмотрела на меня, еще не проснувшись окончательно. Она была коротко подстрижена, и это молодило ее, но как она осунулась, похудела… Сиротиночка моя! Мама обнимала меня и плакала. Я неловко гладил ее по волосам.

 

— Не плачь!

 

— Санди, как ты здесь очутился? Может, это сон и я сейчас проснусь? Ох, Санди! Какая радость!

 

И вот я опять бессовестно счастлив! Мама хлопочет вокруг меня. В пестреньком платьице — мама не любит халатов — она спешит на кухню. Поставлен чайник. Вынута белоснежная скатерть.

 

— Эх, к чаю почти ничего нет! — восклицает мама и тут же ставит тесто. — Санди, почему ты не телеграфировал?

 

У мамы всегда был полон буфет, полон холодильник всякой вкусноты. Видно, когда женщина остается одна, ей не хочется наготавливать для себя одной.

 

— Мама, давай пить чай в кухне. Я всегда вспоминал нашу кухоньку. Ну, мне так хочется, здесь уютнее…

 

Пьем чай на кухне. Маме как-то неловко: она не знает, известно ли мне… И я помогаю ей:

 

— Мне написала обо всем Лялька. Потому я и приехал. Мама! Ты не очень убивайся.

 

— Все это тяжело, сынок. Я креплюсь. Ему, наверно, хуже…

 

— Папе? Ты только скажи… Я же должен знать… У него… новая семья?

 

Мама чуть улыбается:

 

— Как будто не предвидится. Андрей живет у матери.

 

— Значит, третьего нет? Вы не развелись?

 

— Кет, Санди, конечно.

 

— Тогда почему папа ушел?

 

— Это не так легко объяснить, Санди, сын. Я потом… Ладно?

 

— Ладно, конечно. Только скажи, это он тебя бросил?

 

— Никто никого не бросал. Я больше не могла. Взаимные обиды зашли слишком далеко. Мне хотелось побыть одной, подумать. Я и попросила его пожить у бабушки.

 

— У папы тяжелый характер, я знаю. Но если…

 

— Ты ешь, Санди! Ты же любишь яичницу с салом. А к вечеру я испеку пироги. Твои любимые.

 

— С вишней?

 

— Вишня уже прошла. Хочешь с яблоками? Можно еще с капустой и яйцами. Почему не спросишь про Ермака… Ату?

 

— Мама, я боюсь спрашивать. Ата… ослепла?

 

— Нет, Санди.