— Как… отчего это произошло? — Она сжалась в углу, не решаясь опуститься на стул, хотя ее мутило и в глазах стремительно сгущалась обморочная зелень.

— Я приехал к нему. Привез арбуз к Новому году. Долго звонил в дверь — Тенгиз не открывал. Тогда я взял у соседей запасные ключи и вошел. Он лежал в ванной. Он был без сознания. Все кругом в крови. Я схватил его, вытащил, принес вот сюда, на постель. Я пытался что-нибудь сделать, остановить кровь до того, как приедут врачи. Но ничего не смог.

— Почему? Почему он это сделал? — дрожащим голосом спросила Валя, закрывая лицо руками.

— А ты разве не знаешь? — строго произнес Муртаз Аббасович. — Из-за тебя.

— Из-за меня?! Нет! Нет!! Не смейте говорить этого! — Она тесно прислонилась спиной к стене, будто пытаясь спрятаться, раствориться, исчезнуть.

— Конечно, из-за тебя. Он ведь любил тебя. Дурачок, любил больше жизни. Это у нас наследственное — я тоже обожал покойную Тамилу, если бы не Тенгизка, ушел бы следом за ней, когда она умерла. — Муртаз Аббасович грузно опустился на постель, рванул на шее узел галстука. — Думаешь, зачем я здесь? Сижу в комнате, откуда только что вынесли моего мертвого мальчика? Зачем?!

Валя, ни слова не говоря, смотрела на него полными слез глазами.

— Я жду тебя.

— Меня?

— Да, тебя. Он велел мне. Тенгиз. Он оставил письма. Целых два. Одно мне. В нем он пишет, что любил тебя и не смог сберечь своей любви. И что виноват в этом я! Понимаешь — я!! Я, который молился на него, готов был живым в могилу лечь, лишь бы у него все шло хорошо! Будь проклят тот день, когда я взял тебя в магазин! Будь он проклят!! — Муртаз Аббасович сжал кулаки и заскрипел зубами. Это было до такой степени леденящее душу зрелище, что Вале показалось, она не вынесет и тут же умрет сама.

«Бежать! Бежать отсюда!» — мелькнула у нее отчаянная мысль.

Она с невероятным трудом оторвала тело от стены и сделала шаг в прихожую.

— Стой, — бесстрастным тоном приказал Муртаз Аббасович, — забери то, что тебе причитается. Возьми и убирайся вон. — Он вынул из кармана брюк обыкновенный, плотно запечатанный, почтовый конверт и отдал его Вале.

— Читать будешь не здесь. Прощай.

Валя стремглав выбежала на лестницу. Дрожащими руками разорвала бумагу, вытащила тонкий тетрадный листок в клеточку, подошла ближе к засаленной, тусклой лампочке.

«Моя дорогая Валя-Валентина! Если можешь, прости меня за все, что я сделал тебе. Сам я никогда не прощу. Когда ты будешь читать эти строки, ты уже будешь знать правду о том, какой я мерзавец.

Я хочу лишь одного — не оправдаться, нет. Хочу, чтобы ты поняла — я пошел на это ради любви к тебе, ради того, чтобы ты снова стала моей. Теперь я знаю наверняка — на лжи и подлости не построить счастья. Та, которую ты считаешь своей подругой, на самом деле — злодейка, исчадие ада. Она искусила меня, заставила забыть честь и совесть, встать на путь, который ведет прямиком в преисподнюю.

Милая Валечка, я дважды предал тебя и предал нашу девочку. Надеюсь, там, куда я иду, мне воздастся за это по заслугам. Прошу тебя, любимая, помни — ты мое короткое счастье, моя звезда, ближе тебя у меня никого в жизни не было и теперь уже не будет.

Мне больно сознавать, что из-за меня ты снова будешь в нищете, а я ничем не могу тебе помочь. Наша фирма на грани банкротства, у отца просить денег я не могу и не желаю. Поэтому оставляю тебе ту малую толику, которая позволит тебе не пропасть и встать на ноги.