Прочухавшись, бандиты открыли стрельбу по захваченной тачанке, однако прицелиться на скаку не удалось никому, а Кирилл восседал, как в ложе театра военных действий, — стрелял и стрелял, пока не кончилась лента с патронами. Он тут же упал на дощатое дно, ухватился за брошенные вожжи и дёрнул, понукая коней.

— Но-о, запыхлятина!

Тройка неуверенно заржала и потрусила к поезду. Две пули подряд расщепили борт тачанки, но не задели ни Авинова, ни лошадей.

Подбросив тело в воздух, Кирилл перескочил через бортик, перекатился и зигзагами понёсся к поезду. Паровоз как раз засвистел, зашипел, залязгал сцепками. Солдаты, раскидавшие завал, мчались обратно что есть духу. Мчались вдвоём — старый и молодой. Третьего, с забинтованной головой, не было видно. Поезд трогался, и люди с вагонных площадок тянули руки, подхватывая бойцов и помогая им взобраться.

— Кирилл! — закричал Саид, высовываясь в окно.

Пуля ударила выше текинца, попав в папаху, и дама с «кольтом» тут же ответила, выпустив три пули по врагу.

Авинов побежал рядом с вагоном, подпрыгнул, цепляясь за смуглую руку Батыра, и тот легко выудил корниловца, втянул его в купе.

— Уф-ф! — выдохнул Кирилл. Поглядел на бледную, перепуганную даму, на запыхавшихся солдат, на Корнилова, страдальчески морщившегося со своей полки (эх, не дали пострелять…), и широко улыбнулся.

— Вот! — сказал он, указывая на окно. — Уже и не душно!

И всё купе, а за ним и весь вагон радостно захохотал, загоготал, хлопая друг друга по спинам, стуча кулаками по стенкам с разобранной бархатной обивкой, по чемоданам, а дама с револьвером восторженно забила в ладоши.

— Мы их победили! — завизжала она.

— Ось цэ — да… — растерянно молвил голос за стенкой. — Шоб хлопцив батьки Уса так уделать — цэ трэба уметь!

— А Федьку убили… — вздохнул молодой солдат. — Прямо в повязку его пульнули — и полголовы долой…

— Помянем? — хмуро спросил старообразный.

— А есть чем? — оживился молодой.

— Найдётся…

— Давай!

А Кирилл всё приходил в себя после нечаянного сражения. В окно крепко задувало, пыхало дымком, но пусть уж так, чем в духоте париться… В отдалении скакал один из бандитов. Самый упорный из хлопцев батьки Уса — он потрясал винтовкой, стреляя в сторону поезда, но не попадая даже в паровоз. Потом пропал и хлопец.

Пересадка в Харькове прошла без хлопот. Корнилову стало получше, и Кирилл быстренько отвёл генерала в ростовский поезд. Пока Саид удерживал матерившуюся толпу, он с ходу занял купе.

В окно постучали. Авинов выглянул и увидал крестьянина в добротном тулупчике, с кнутом в руке — сразу видать, зажиточный.

Крестьянин улыбнулся искательно и поинтересовался:

— Случаем пулемётика не продадите?

— Кончились пулемётики, — буркнул Кирилл, закрывая окно, — разобрали все.

Он помог улечься Верховному, а после влез на соседнюю полку да и залёг. Имеет же он право выспаться? С этой мыслью Авинов и заснул. В голове его мелькнули фантастический образ Фанаса, пленительный образ Даши Полыновой, но всё это было так далеко, так давно… Будто совсем в другой жизни.

Разбудил его Саид — подъезжали к Новочеркасску. В пронзительно-синем небе, какое бывает лишь в осенние холода, блистали золотые купола собора.